Почему мы никогда не будем жить лучше

В одном из своих постов Дефо написал интересную фразу

Кто бы не пришел в РФ к посту "резидента" - Овальный, Навальный, Хуяльный, царь Петр IV, Майкл Кентский, Катя Тихонова и так далее вплоть до волнистого попугайчика и искусственного интеллекта, НИЧЕГО НЕ ПОМЕНЯТЬ.

Многие рассуждают про автоколонию и криптоколонию, считая, что весь вопрос полностью сводится к личной ответственности какого-то режима, сменив который можно резко получить такой же уровень жизни как в европейских странах.

В вопросе зависимости России от западных держав большой ошибкой будет рассматривать исключительно политическую сторону вопроса. В действительности же, процессы, происходящие в стране, принимаемые правительством решения и их влияние на развитие и благосостояние государства являются прямым следствием места, выделенного России и странам СНГ в мировой финансово-экономической системе.

Не обязательно быть автоколонией или криптоколонией, все гораздо проще. Согласно одной из экономических теорий современная экономика представляет собой иерархичную систему, в которой развивающие страны или страны периферии, экономически подчиняются развитым странам центра, находясь с ними в отношениях неэквивалентного обмена, в результате которого один день работы жителя США оценивается дороже чем неделя работы нас с вами или месяц работы жителя африки.

К центральным державам относятся страны западного мира, с определенными допущениями Корея, Япония и сейчас уже Китай. Периферией по отношению к ним выступает весь остальной мир. При этом в нем также остается своя иерархия, например страны СНГ являются периферией по отношению к России, а она в свою очередь периферий к Европе. Страны центра продают периферии свои высокотехнологичные товары, вывозя из периферии более трудоемкие и дешевые товары и ресурсы. Статистика про РФ.



Данная система напоминает колониальную систему 18-19 веков, однако государства периферии являются независимыми в политическом плане и добровольно отдают свои материальные блага державам выступающим по отношению к ним центром, а центр в свою очередь инвестирует в них капитал и организует в них производства с низкой добавочной стоимостью, поскольку уровень жизни в периферии всегда ниже и люди готовы работать или продавать ресурсы гораздо дешевле чем в странах центра.

В основе отношений неэквивалентного обмена лежит разный уровень технологического развития стран мира. Производства с высокой добавленной стоимостью располагаются в странах центра, а более дешевые, и трудоемкие – на периферии. По этому принципу каждое из звеньев производства определенного товара получает разную компенсацию за свой вклад в производство.
Классический пример iPhone 7: Компания Apple производит Iphone, который в 2016 продавался на американском рынке за 649 долларов. Сборка этого изделия, как известно, производится в Китае в прямом смысле руками местных рабочих. Однако из-за дешевизны рабочей силы и низкой производительности труда китайская сторона получает за свой вклад лишь 8,46 долл. США и Япония берут примерно по 68 долларов, Тайвань получает около 48 долларов, а чуть меньше 17 долларов достается Южной Корее. Оставшиеся 283 долл. достаются головному звену этой цепочки – корпорации Apple, владеющей брендом и разрабатывающей программное обеспечение.

Однако поскольку готовый Айфон пересекает таможенную границу Китая, статистика засчитывает ему конечный продукт и всю созданную стоимость. Это объясняет большой профицит этой страны в торговле высокотехнологичными товарами.


Второй инструмент неэквивалентного обмена — структура цен: цены на продукцию стран центра растут быстрее, чем на товары периферийных экономик.
Можно обратиться к такому показателю, как условия торговли. Он отражает отношение индексов экспортных цен к импортным и может свидетельствовать о выгоде, которую получает страна от внешнеторговых операций. Значение индекса выше 100 означает рост благосостояния страны, ниже 100 – его сокращение.


Третий — курсы национальных валют отсталых стран искусственно занижаются национальными правительствами. К примеру по данным economist.com рубль по паритету покупательной способности должен стоит 23,85 р.

Это делает экспортные поставки более выгодными, поскольку сокращает внутренние издержки компаний, поставляющих товар на внешний рынок, и уменьшает его долларовую цену. Страны периферии вступают в настоящие валютные войны за право продать свой товар странам центра. А издержки этих баталий ложатся на плечи населения, чьи реальные доходы тают так же стремительно, как растёт прибыль экспортных компаний.

Четвертый инструмент неэквивалентного обмена – глобальные потоки капитала. У многих стран периферии, играющих роль чистых экспортёров, постоянно накапливается долларовая выручка. Если она остаётся в стране, то на валютном рынке возникает переизбыток доллара и, как следствие, укрепление курса местной валюты. Это снижает конкурентоспособность экспорта и заставляет государства способствовать оттоку капитала из страны. В результате экспортная выручка уходит обратно и вкладывается в экономику покупателя.

Например на сайте минфина управление средствами стаб Фонда может осуществляться следующими способами (как каждым по отдельности, так и одновременно):
· путем приобретения за счет средств Фонда долговых обязательств иностранных государств;
· путем приобретения за счет средств Фонда иностранной валюты и ее размещения на счетах по учету средств Стабилизационного фонда в иностранной валюте в Банке России.

Упрощенно, мировая экономика представляет собой пирамиду, где на вершине располагаются богатые страны. А их благосостояние обеспечивается трудом бесправного большинства. Этажи пирамиды прочно скреплены капиталистическими отношениями. И чтобы эти нити не порвались, в каждой периферийной экономике их целостность гарантирует местный правящий класс. Он призван охранять и максимально консервировать место своей страны в отношения глобальной экономики. За посреднический процент он угнетает любые попытки местного населения вывести свою страну из этой системы и сбросить с себя оковы неэквивалентного обмена. Этот фактор в первую очередь объясняет то, почему в зависимых странах периферии нет и никогда не будет тех гражданских свобод, которые обеспечены населению сытого центра.

Однако наивно полагать, что простая смена власти в государстве может решить данный глобальный вопрос. Каждый новый президент, даже откинув поддержку правящего класса, видя отсутствие высокотехнологичных предприятий, будет иметь возможность оказать влияние лишь на 2 из 4 инструментов воздействия неэквивалентного обмена, а значит всегда будет становиться перед выбором – перестать занижать курс национальной валюты и препятствовать оттоку капитала и тем самым сделать единственные приносящие доходы сырьевые отрасли менее конкурентными на мировом рынке и возможно совсем потерять доходную часть бюджета или же продолжить занижать курс валюты, поощрять вывоз капитала и тем самым не давать шанса появиться высокотехнологичным производствам. В результате возникает замкнутый круг, который не дает развиваться экономике. Это не проблема сугубо России как кажется, это проблема всех периферийных экономик, имеющих большие природных богатств.

Учитывая, что основной доход, Россия получает от экспорта сырьевых ресурсов, государству, даже если не будет ни каких коррупционных схем, выгоднее всего как раз-таки продолжать поощрять сырьевой сектор, как основного поставщика денег в бюджет. Для этого правительство всячески старается уменьшить курс рубля.

Поскольку экспорт углеводородов приносит долларовую выручку, на внутреннем рынке может возникнуть избыточная масса американской валюты, что сделает ее менее дорогой, а значит экспортеры нефти заплатят в рублях меньше налогов, получат меньше прибыли, которую они могут инвестировать в поиск месторождений, строительство инфраструктуры и благотворительность, и в конечном итоге станут менее эффективными по сравнению с иностранными конкурентами.

Экспорт превышает импорт на сотни миллиардов долларов.
Товарооборот России за 2020 составил $567.8 млрд (из них экспорт - $336.4 млрд, импорт - $231.4 млрд)
Такой масштабный приток долларов на российский валютный рынок должен создавать их избыточное предложение и, как следствие, высокий спрос на рубли. А значит, курс рубля должен был постоянно укрепляться все годы роста цен на нефть, а курс доллара — наоборот падать.

Поэтому, когда цена на нефть очень высокая, государство покупает лишние доллары у того же Газпрома, Лукойла, Норникеля и других экспортирующих компаний, и складывает их в различные резервные фонды.

Такие фонды действительно нужны государству, чтобы в случае больших потрясений у него были доллары на покрытие внешних долгов, на обеспечение импорта, валютных вкладов граждан и другие нужды. При этом есть критерии МВФ, которые рассчитывают, сколько странам нужно резервов, и резервы России вдвое превышают даже самые жесткие требования.


Официальная пропаганда говорит о том, что большой объём резервов позволяет нашей экономике сохранять стабильность, однако на практике данный фонд служит одной единственной цели – изъять из экономики лишние доллары, дабы не дать снизиться доходам экспортирующих сырье предприятий. Также мы часто слышим о рекордно низком госдолге, который на самом деле наиболее низкий как раз-таки в малоразвитых странах, экспортирующих сырье.

Большой гордостью правительства является положительное сальдо торгового баланса, которое показывает, что ввозится в страну товаров на сумму меньше, чем вывозится. Вместе с тем возникает вопрос - а что нам разве ничего не нужно покупать поэтому мы ничего не ввозим? И куда вообще идет та разница выручки между проданными и купленными товарами?

А идет она в основном в резервные фонды, на пополнение которых государство тратит огромные средства, вместо того чтобы вкладывать их в экономику.

При этом чтобы уменьшить расходы государства на выкуп лишних долларов, лучше если они будут сами утекать из страны, и по этому правительству не выгодно бороться с выводом средств в разные офшоры. Вот один из примеров


Таким образом вывод капитала — это вовсе не проблема для государства, а даже напротив, это возможность потратить меньше средств на изымание долларов из экономики. При этом мы конечно же будет повсеместно слышать, что мы боремся с оттоком капитала, однако курьезность заключается в том, что государство само больше всех выводит деньги за рубеж, вкладывая их в ценные бумаги западных стран. Вот пример куда были вложены средства в 2017-2018 годах.


Получается интересная ситуация, что страна получает валютную выручку от продажи ресурсов, но потратить ее внутри страны оно не может и поэтому вкладывает в экономики государств, которым и продает сырье, как бы кэш бэком возвращая им назад четверть от выручки.

А тем временем высокий курс доллара не позволяет закупать оборудование и технологии для развития отечественной промышленности, которое с одной стороны находится в идеальных условиях для экспорта, но экспортировать ему не чего. При стоимости доллара выше 80 в стране становятся не рентабельными целые отрасли производства, зависящие от импортных поставок. Сами подсчеты не найду, но вот новость на рбк.

Но данный курс позволяет хорошо наполнять бюджет и выгодно продавать валюту предприятиям экспортерам ресурсов. Во многом именно из-за такого курса почти любой товар, произведенный в России, будет дороже иностранного. Ведь для организации производства с 0, нужно купить импортное оборудование и технологии в 2 раза дороже чем они на самом деле стоят. В этих условиях инвестировать в экономику могут только те, у кого уже есть доллары – компании, которые продают сырье или иностранный капитал, тем самым передавая все больше производств в руки сырьевых олигархов и зарубежных компаний.

Курс позволяет перераспределять доходы между разными отраслями и сейчас он делает наиболее выгодными сырьевые отрасли, попутно обогащая олигархат.

Тем не менее наивно полагать, что подобными преференциями олигархи пользуются исключительно из-за коррупционных схем, хотя и без, конечно, не обходится. Крупные предприятия всегда будут иметь больший вес для государства чем средний и мелкий бизнес. Укрупнение бизнеса — это естественный путь, повышающий его эффективность. Поэтому монополизация рынка неизбежна. Государство в любом случае будет отдавать предпочтение крупным игрокам, так как мелкие просто не могут выполнить гос заказ. Строительство моста или электростанции, оснащение армии, гражданской авиации или флота будет всегда отдано крупной компании, потому что мелкие не способны выполнить такие задачи. Кредитовать такие проекты также всегда будут крупнейшие банки, а не сотни мелких. При этом естественным образом создаются условия, которые ломают принципы свободного рынка, а крупнейшие предприятия уже сами берут в заложники государственную власть, которая уже не может позволить, чтобы крупное предприятие обанкротилось, так как банкротство сбербанка, или компании гугл, по своим масштабам влияния на экономику это не то же, что банкротство шаурмичной.
В комментариях написали, что текст противоречит сам себе, однако это противоречие современной экономики, а не этой статьи.

Мы это не раз видели, когда правительство безвозмездно поддерживает банки, но при этом малому бизнесу выдает кредит под 20%. Крупные корпорации будут находиться в более вольготных условиях, чем более мелкие. В том числе и это делает крайне сложным, если даже не невозможным выход на рынок новых компаний.

Наивно полагать, что какой-то стартап сможет придумать что-то на много лучше, чем крупная корпорация, поскольку количество ресурсов у них не совместимо. Конечно, Форд начинал делать автомобили у себя в гараже, не имея, по сути, ни чего, но этом было на заре отрасли, когда у него не было крупных конкурентов и степень глобализации была значительно ниже. Сейчас же такой умелец всегда будет проигрывать в эффективности уже существующей крупной корпорации, которая тратит миллиарды на разработки, и даже если у мелких стартапов что-то получится, то они скорее будут куплены и войдут в уже существующие компании, чем сами дорастут до таких масштабов.

Именно поэтому можно не ждать, что в России в ближайшее время сможет появиться полноценный конкурент любой из западных компаний. Если, конечно, государство не вложит огромные средства в такую компанию, но тогда это будет выглядеть как коррупционная схема. Да и вообще зачем рисковать, ведь экспорт ресурсов приносит больше прибыли и на много проще. Поэтому в таких сырьевых государствах, по сути, не нужно ни образование, ни наука, ни какие-либо наукоемкие отрасли.

Когда государственная политика в области развития крупных технологических компаний, которые могли бы конкурировать на мировом рынке, терпит полный провал, из уст политиков все больше слышатся возгласы о необходимости развивать малый бизнес, который должен стать локомотивом экономики. Безусловно такой бизнес имеет важную социальную функцию, позволяя населению выживать в текущих экономических условиях. Однако малый бизнес никогда не сможет решить проблему технологический отсталости государства. Это можно увидеть на примере множества государств Африки и Латинской Америки. Вот там то как раз каждый третий взрослый человек занят в мелком бизнесе, а контроль государства минимален.


Но что-то мы до сих пор не увидели, как Буркина-Фасо или Гаити благодаря малому бизнесу вышли в мировые технологические лидеры. В Европе и США малый бизнес действительно имеет большую роль, но своему главенствующему положению они обязаны не малому бизнесу, а транснациональным корпорациям.

Конечно, справедливости ради стоит отметить, что Российские нефтяные компании также являются трансграничными и добывают сырье в разных уголках мира, находя государства готовые стать периферией по отношению к нашей стране. Это заставляет правительство следовать их интересам не только в монетарной, но и во внешней политике. Так происходит и в США, и в нашей стране. Интересы государства начинают совпадать с интересами ресурсодобывающих компаний. Отсюда и строительство южного, северного потока и силы Сибири, вместо газификации страны.

Хотя что тут удивляться, мы же всегда слышим, что это крупнейшие налогоплательщики страны, потому и государство лоббирует их интересы.

И действительно нефтегазовые компании приносят львиную долю доходов бюджета, выплачивая огромные суммы самых разных налогов. Однако все не так просто и на самом деле они расплачиваются с государством его же деньгами.

Давайте рассмотрим как мы с вам кормим олигархов.

Учитывая, что рубль является искусственно девальвированной валютой, курс которой двукратно занижен относительно паритета покупательной способности, российские олигархи при конвертации долларовой выручки получают в два раза больше рублей чем могли бы получить при реальном курсе.

При этом деньги как-бы берутся не откуда, так как этим компаниям для получения двукратной выручки не нужно вкладывать деньги в новые технологии и рост производительности труда.
Например в 2020 году российский экспорт нефти, газа и нефтепродуктов составил 141.7 млрд.долл., это доходы российских сырьевых корпораций.

Если бы они обменяли эти доллары по курсу, приближённому к паритету покупательной способности, то получили бы взамен около 3,4 трлн.руб.
Но, обменивая доллары по текущему заниженному курсу рубля, они увеличивают свой доход сразу до 10,7 трлн.руб. Так, не пошевеля и пальцем, российские сырьевые гиганты получили от государства 7,3 трлн.руб. Но если мы просуммируем данные минфина о поступлениях в бюджет от нефтегазовой отрасли в 2020 году, то увидим цифру в 5,3 трлн.руб.

Таким образом доход, полученный от искусственной девальвации рубля, легко покрывает все издержки сырьевых компаний. А налоги за них на самом деле платит население страны, втридорога покупая импортные товары и товары, произведенные на импортном оборудовании. Это наш общий вклад в благосостояние богатейших граждан страны.

Но проблема в том, что остановив политической волей данный процесс, власть может получить еще больше проблем, связанных с дефицитом бюджета, который сверстан по нынешнему курсу. И хотя мы тогда сможем купить айфоны подешевле, государство не сможет заплатить зарплаты госслужащим, выделить и без того мизерные средства на науку и образование, и вся экономическая система может быть разрушена.

Вывод.
Резюмируя, можно сказать, что вследствие всех данных причин Россия в ближайшие годы, вне зависимости от пришедших к власти политических сил, навряд ли сможет выбраться из своего периферического положения в мировой экономике.