Оля

— Такой хороший мальчик, обещал даже мопед мне подарить. И не какой-то там, а инферно 200. Всё серьезно!
— Дура, ты Оля. Он тебе подгонит говно ржавое, постебётся и бросит.
— А вот и нет, он уже его купил, только на перекраску отправил, вот ждём.

Дура, ясно дело. Чего с ней общаюсь не пойму? Ну сиськи нормальные, жопа на месте, геймерша. И не глупа, шарит за нердскую тему, и по властелину колец ориентируется и даже в дворф фортресс играет. А как до житейских вопросов доходит, то как ребёнок. Помани конфеткой и ведётся. Отвратительно. Но всё равно переписываемся. Ей внимание приятно, а у меня «стояк». Торчу на неё с детства.

Мы семьей перебрались на левый берег нашего городка, после того как объявился из тюрьмы брат отца и заявил притязания на трёхкомнатную квартиру. Выбора не было, или с уголовником жить или размениваться. Вот и поменялись. Нам двушка ушла на окраине, дяде однушка в других ебенях. Думали, что двушку поменяем потом, но как-то прижились. А дядя в своей квартире сгорел. Напился, закурил, и уснул лёжа в постели. Обычное дело.

Так с ней и познакомились, росли вместе. Она младше на два года. Сейчас работает на студии эротических трансляций, снимает комнату в общаге. Захолустная дыра с прожорливыми муравьями. Жить там нельзя вообще.

На стримах она другой человек, в иной обстановке. Богиня. В полную порнуху не идет — играет в игры, где как бы само по себе с лёгким эротизмом ножку оголит, то лямка лифчика спадёт и покажет полную грудь. А в юношестве гуляли по берегу воронежского водохранилища, среди высоких трав, и представляли себя древними жителями первозданной земли.

В конце девяностых оно так и было. Сплошные поля и дикие земли. Простор для фантазии. Мы зачитывались трудами Кастанеды и Толкиена, не особенно понимая, о чем там пишут. Это был наш фентези мир. И мы были его героями. Танцевали среди лесных лужаек, освященных луной, и пели дикие песни, состоящие из глупых слов, приходивших нам в голову.

Творили заклинания, меняющие мир. Ода лунным цветам – и нет никакой школы и глупых оценок. Гимн солнечному свету — нет страданиям и войне в Чечне. Но по какой-то детской романтичности так и не поцеловались.

На очередном стримме по хартстоуну рассказывает:

— Вот какой парень хороший появился. Мопед подарил, и не какой-то там, а инферно 200! Он, правда, не в рабочем состоянии, но зато мы в Геленджик едем, а как вернёмся — его починят! И едем не на поезде, а на его хаммере!

А чего в Геленджик, то, если такой парень хороший? За такие вопросы банит. А мне и так ясно, мудак этот парень, и за нос водит дуру. Если у него хаммер, то почему не тайланд там, или еще какие престижные ебеня? Но нет, раскладывает карты, и давит свою тему, баня неугодных в чате. А глаза блестят, выдают жадное желание. Проиграла пять партий и в оффлайн. Зато донатов срубила на неделю.

Весной вернулась с Геленджика, сделала парочку работ для Инстаграмма, и посвятила этой теме несколько трансляций на твиче. Радостная, сияет. Любо дорого смотреть. Счастливая женщина. А спустя месяц пропала. И только к лету объявилась. Зарёванные стриммы, красные глаза. Сделала аборт.

Наебал её парень, говорил вазэктомию сделал, а на деле, даже хаммер не его, а коллеги. И мопед в угоне, по хитрой схеме, в которой он на деньги родителей его арендовал. Еще и Олины сбережения украл, чтобы покрыть свои долги за путёвку в Геленджик. Многоходовочник хуев.

Пишет мне:
— Может погуляем? Как раньше, по берегу водохранилища. Соберём ночные цветы, под светом луны, может даже в Дивногорье поедем?
— Почему бы и нет, — отвечаю, — летом как раз ковыль расцветёт. Лучшее время.

В августе готовлюсь к поездке. Купила палатку, спальники. Загуглила инструкции по полевому выживанию и кулинарии. Чтобы удобно и вкусно жить на природе в палатке. Уже горю забацать мясо на углях. Спрашиваю, ну что, готова к приключению? А она пишет, что нашла любовь всей жизни. И на этот раз не мопед с хаммером, а мотоцикл с Бентли.

И всё серьезно.