Про англоманию в СССР

Мюзикл Квинихидзе и Дунаевского был лишь одним из эпизодов «англомании», захлестнувшей телевизионные и кино-экраны в начале 80-х годов прошлого века. Если в предшествующее десятилетие советские кинематографисты привычно давали на-гора один-два фильма «из английской жизни» в год, то начиная с 1979 года (когда к телезрителю пришли сразу «31 июня» Квинихидзе, символически открывшее «англофильские сезоны» в ночь на 1 января, «Лицо на мишени» Грикявичюса, «Театр» Стрейча, «Трое в лодке, не считая собаки» Бирмана и «Инспектор Гулл» Прошкина), их число росло лавинообразно. «Голубой карбункул» Лукьянова, «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона», «Тайна Эдвина Друда» Орлова, «Приключения принца Флоризеля» Татарского, «Скандальное происшествие в Брикмилле» Соломина, «Идеальный муж» Георгиева, «Миллионы Ферфакса» Ильинского, «Путешествие дядюшки Тик-Так» Коппел, «Тайна Эндхауза» Браткаускаса, «Женщина в белом» и «Тайна "Черных дроздов"» Дербенева, «Ошибка Тони Вендиса» Брескану, «Старинный детектив» Резникова, «Остров сокровищ» Воробьёва, «Английский вальс» Лукшаса, «Оловянные солдатики» Баскина, «Сказка о Звездном мальчике» Нечаева и, наконец, «Мэри Поппинс, до свидания» - а 1984 год еще только начался.

Этот англоманский бум, разумеется, не был аналогом «британского вторжения» в США во второй половине 60-х годов и носил исключительно DIY-характер. Из закупавшихся «Совэкспортфильмом» картин кинематографистов Великобритании в широкий прокат попадали две-три в год; британскую поп-музыку на территории СССР монопольно представлял английский продюсер «Стэнли» «Лауден», соавтор песни «Синенький скромный платочек» и приятель Галины Брежневой, ежегодно привозивший на гастрольный чес странный девичий вокальный дуэт «Губы» в сопровождении временных творческих коллективов лабухов-шабашников, и даже неожиданное явление в 1979 году Элтона Джона, увлеченно осваивавшего азы славянского сквоттинга на Соборной площади московского Кремля.

Причины «самопальной» англомании 80-х коренятся в криптоколониальном статусе русских земель, из которых метрополия, опиравшаяся на местную компрадорскую номенклатуру, на протяжении столетий беспрепятственно выкачивала сырьевую ренту, будь то пушнина при «английском царе» Иване Грозном или пушечное мясо при английском генерал-резиденте Сталине. С конца 60-х годов, после начала варварской эксплуатации Самотлора, Советский Союз стал рассматриваться как потенциальный источник углеводородного сырья. К началу 80-х в криптоколониальной администрации сложился новый пул асабий, завязанный на разработанный Римским клубом проект конвергенции и встраивания СССР в «общеевропейский дом» на правах сырьевого придатка с неизбежным демонтажом квази-промышленного производства, сжиравшего ресурсы в агоне индустриального потлача. Местные приказчики в мыслях уже видели себя обитателями этого Дома, еще недавно наглухо закрытого железным занавесом, младшими партнерами элиты метрополии.

Царившее в асабиях предвкушение новых времен и новых возможностей не могло не передаться и кинематографической обслуге. В фильме «Мэри Поппинс, до свидания» эти упования прямо озвучивает пожилой господин Вилкинс (Семен Соколовский): «О, мистер Бэнкс! Неужели вы обнаружили нефть? Если вы собираетесь бурить скважину и обнаружите нефть, вы можете стать членом организации экспортёров нефти! Газ - это даже лучше, чем нефть. Вы проложите газопровод через мой участок, и вот тогда вы сможете вступить в организацию экспортёров нефти и газа!». Режиссер Масленников вспоминал, как «засев ночью к радиоприемнику с диктофоном в руках, записал сквозь рев глушилок позывные дорогого моему сердцу Би-би-си», режиссер Наум Бирман начал свою чудовищную фантазию «по мотивам» Джерома К. Джерома с ласкающего слух англофилов звука курантов «нашего знаменитого Биг-Бена», и даже известная песня Серафима “Джетро”-Туликова, кажется, зазвучала по другому: «И каждый день сверял я время по Биг-Бену, По самым правильным на всей земле часам».

Криптоколония отличается от собственно колонии не только тем, что управляется косвенно, через разнонаправленные сигналы, в которых местные приказчики тщетно пытаются угадать подлинные намерения заморского начальства, но и тем, что культурно окормляется хозяевами по остаточному принципу. Если для управляемых напрямую доминионов кураторы из форин-офиса при содействии университетской профессуры придумывают весь маркирующий культурный комплект – от мифов и легенд до ярких народных костюмов (как точно подметила в связи с этим Кейт Фокс, «у англичан нет “национальной одежды”»), то криптоколониальным чиновникам от культуры в лучшем случае спускаются невостребованные профильными отделами обрывки историй о каких-нибудь случайных «багатурах» (само их название – былины - отсылает к «побочной работе» (byline)), не складывающиеся даже в отдаленное подобие «народного эпоса», на основе которых они вынуждены в дальнейшем конструировать свои «плачи о Кирове» и «новины о Поколен-бороде».

Англомания начала 80-х – одно из проявлений ускоренной культурной самоколонизации, попытки местных субалтернов (зависимых, подчиненных - с.) самостоятельно проникнуть в «ход вещей» метрополии, находящийся за пределами их знания и понимания. Уважительный страх перед «ужасной красотой» гигантской колониальной империи сочетается в большинстве перечисленных фильмов (и еще двух десятков, вышедших позже - в 1984-89 годах) с дерзким желанием неофита как можно быстрее переодеться из ватника и кирзачей бесправного парии в респектабельный костюм младшего партнера. «Вслед за флагом идет образ мысли», - как иронически прокомментировал У. Б. Йейтс в предисловии к «Десяти основным упанишадам» правило, предписывавшее всем индусам, находящимся на правительственной службе, носить брюки.

Выстраданное новыми «оффшорными» асабиями долгожданное Соглашение между СССР и Кипром об избежании двойного налогообложения было подписано 29 октября 1982 года, а ровно через месяц Сатурн начал свой транзит по Скорпиону, чтобы -в соответствии с законами русского циклического времени - расчистить место для новой давлы ("круг" - опять термин из ислама! Автор непрост - С.) (техническая зачистка коснулась не только местных бонз – Брежнева, Андропова, Черненко, Устинова, Рашидова и т.п., но и резидентуры в метрополии: уже на выходе Сатурна из Скорпиона - в сентябре 1985 года - Великобритания выслала 30 советских «дипломатов» и «журналистов», представлявших интересы старых асабий). В январе 1984 года, когда советские телезрители смотрели фильм про Мэри Поппинс, по магистральному экспортному газопроводу «Уренгой — Помары — Ужгород» в Западную Европу пошел первый газ, а через месяц состоялся первый – неофициальный - визит в СССР премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер, годом ранее приведшей свою партию к блестящей победе на парламентских выборах. Не случайно в фильме Квинихидзе мистер Бэнкс (блеклый Альберт Филозов) не выпускает из рук «Дейли Телеграф» - единственную английскую газету, безоговорочно поддерживавшую тори на всех без исключения всеобщих выборах, и смотрит по телевизору финальный заезд Челтнемского фестиваля 1983 года, ставшего такой же оглушительной победой для легендарного тренера Майкла Дикинсона, подопечные которого заняли весь большой пьедестал Золотого кубка.

Коротко ознакомившись с запущенным криптоколониальным хозяйством и совместив полезное с приятным – отметившись на похоронах Андропова, уже в декабре все того же 1984 года Железная Леди вызывала к себе на ковер в загородную резиденцию Чекерс-Корт председателя Комиссии по иностранным делам Совета Союза Верховного Совета СССР М.С. Горбачева с супругой. Так Майкл и Джейн впервые предстали перед строгой, но справедливой гувернанткой Мэри Поппинс. «Это был первый визит Раисы Горбачевой в Западную Европу, и она едва знала английский язык – насколько я могу судить, ее супруг вообще его не знал» - вспоминала Тэтчер, и речь, конечно же, шла не о результатах TOEFL.
«Джейн и Майкл сидели в кроватях, обхватив колени руками, и только таращили глаза. Сказать они ничего не могли — оба были слишком потрясены. Но, конечно, оба они понимали, что в Доме Номер Семнадцать по Вишневой улице происходит нечто поразительное и непостижимое».

Мэри Поппинс, давай, до свидания!