Интересное

LEGO переориентировались на взрослую аудиторию, закрывающую гештальты нищего детства. Т.е. на бородатых хипстеров и домохозяек, которым предлагают собирать конструктор из франшиз их молодости под видом медитативного релаксирующего процесса. Звездные воины, Гари Поттер и даже сериал Друзья.
Всё правильно, а хули еще делать, когда твои нейронные связи объявляют все новое говном и не хотят радоваться.

- Сиди, собирай LEGO, мудак!
А тут ведь как в анекдоте про велосипед, которого не было в детстве.

И LEGO тоже делать нечего, выкупить Minecraft не потянули, а его собственные аналоги не взлетели прежде всего из за скандалов с постройками. Современные дети предпочитают строить и грифить хуи друг друга виртуально, но не из LEGO.

Прошло почти двадцать лет после революции, лапотный царизм повержен, всех врагов-буржуев убили или выгнали; выросло еще одно поколение. Тот самый Сталинский довоенный рай, по которому так тоскуют любители твердой руки и олдового тру совка:

Сегодня же мы остановимся на самой увлекательной для русского читателя части биографии Луи-Фердинанда Селина — поездке в сталинский СССР в 1936 году.
Французский писатель оставил, наверное, самое живописное описание ужасов и уродств большевистского Ленинграда в мировой литературе, а советский режим немедленно его объявил своим врагом и запретил публикации его книг. Таковым Селин и оставался даже после своей смерти — вплоть до крушения СССР.

Но так, конечно, было не всегда. После оглушительного успеха «Путешествия на край ночи» (1932) поверхностные коммунисты решили, что имеют дело, если не с единомышленником, то как минимум с союзником. В глазах красной общественности роман выглядел пацифистской книгой, «отразившей ужас буржуазного существования». Более того, Лев Троцкий стал большим поклонником творчества Селина. «Луи-Фердинанд Селин вошел в большую литературу как другие входят в свой собственный дом. Зрелый человек, искушенный в медицине и искусстве, наделенный абсолютным презрением к академизму и исключительным чутьем к жизни и языку», — писал с восхищением Лейба Бронштейн.

Во многом с подачи Троцкого жена Луи Арагона и сестра Лили Брик, Эльза Триоле (на самом деле Элла Каган), сделала первый перевод «Путешествия» на русский. Книга вышла в Москве уже в 1934 году. Правда, с большими купюрами и в весьма кастрированном виде. Тем не менее, это был первый перевод Селина, а сам писатель был признан советскими благонадежным, что открывало любознательному французу дорогу в Советский Союз. Тогда коммунисты даже и не подозревали, с кем на самом деле связались.

Селин отправился в сталинский Ленинград уже в 1936 году. Первое свое впечатление о прелестях советского режима писатель изложил на открытке с видом из Зимнего дворца. Подпись была следующая: «Говно! Если это будущее, следует наслаждаться гнусными условиями нашего существования». После возвращения в Париж Селин разразился серией антикоммунистических и антисемитских памфлетов: «Mea culpa» («Моя вина») и «Безделицы для погрома». Советский Союз произвел неизгладимое впечатление на писателя. После возвращения из страны рабочих и крестьян Селин стал последовательным врагом коммунизма и даже полюбил Гитлера (правда, ненадолго). С тех пор из книги в книгу он не уставал повторять про «весёлый коммунизм сранья». Наиболее широкими мазками картина советского Ленинграда 30-х предстает в «Безделицах».

Селин как профессиональный врач первым делом решил оценить уровень здравоохранения в СССР и отправился на экскурсию в местную венерологическую больницу. Тут дадим слово самому автору: «„Святой Людовик“ (парижская венерологическая больница — ред.) кажется величественным замком в сравнении с этой грязной, задрипанной конурой, этим забытым Богом и людьми строением, напоминающим заброшенный морг… я много лет служил в кавалерии, но никогда, я уверен, ни один полковой ветеринар не позволил бы даже на один вечер разместить эскадронных лошадей в подобном жутком, помоечном месте. Я видел множество больниц, причем везде, и в городах, и в деревнях… плохих, очень плохих, превосходных, примитивно оборудованных, но такого, чтобы в больнице отсутствовало самое элементарное, самое необходимое для ее мало-мальски нормального функционирования, такого я больше не видел нигде».

Дальше Селин в красках описывает грязь и антисанитарию, царящие в советской больнице. Особенно поразило французского дипломированного медика, что самые очевидные правила гигиены не соблюдают даже сами врачи. Кульминацией сцены стал диалог с заведующим больницы: «Я снова захожу к заведующему, еврею, этот-то типичный еврей… так же, как его секретарь… оба говорят по-немецки… Они тут же, видимо, желая обратить меня в свою веру, раскладывают передо мной целую кипу замечательных планов, зарисовок… эскизов, проектов, диаграмм, огромных докладов. Однако, все это имеет отношение исключительно к Будущему… Когда-нибудь здесь построят великолепную больницу… Но будущее меня не интересует, я в него не верю… Это иудейская астрология. Меня же всегда интересовало только настоящее». Впоследствии Селин неоднократно будет называть обещания счастливого будущего главным признаком еврея. Эту мудрость он почерпнул в советской венерологической клинике.

При этом француз не устает восхищаться красотой и величием самого Петербурга. В начале описания нашей имперской столицы Селин вешает дисклеймер — большевики к этой красоте и величию не имеют никакого отношения. Более того, они даже не в состоянии нормально содержать город. «Все улицы обрушились, фасады домов осыпаются… Это ужасно… А ведь в своем роде это один из самых прекрасных городов мира… наподобие Вены… Стокгольма… Амстердама… поверьте мне. Чтобы составить представление о его красоте… Вообразите себе на минуту… Елисейские Поля… но в четыре раза шире и все затопленные бледной водой… это Нева… Она простирается вдаль… туда, к мертвенно-бледной шири… к небу… морю… еще дальше… к своему устью в самом конце… в бесконечность, откуда навстречу нам поднимается море… Море!.. оно охватывает весь город!.. полупрозрачное… фантастическое, напряженное… как ладонь могучей руки… на его берегу… раскинулся город… дворцы… еще дворцы», — восхищается Селин. Дальнейшее строчки о Петербурге наполнены совершенно неподдельным восторгом, а само описание города может служить замечательным эпиграфом к любому путеводителю. При этом Селин отдельно отмечает, что такой город могли построить только «выдающиеся личности». Жаль, что теперь он достался варварам.

Одно из самых потешных и злобных описаний досталось советскому театру. Как и положено, французского интуриста повели в Мариинку. Публика в театре произвела на Селина не меньшее впечатление, чем обитатели венерологической клиники, так что его просто нельзя здесь не воспроизвести: «В царской ложе сидят местные партийные боссы… Рабочие в выходных костюмах сидят на галерке. А в первом ряду — евреи в очках… среди них есть несколько заросших пышной шевелюрой… „а-ля Бакунин“… Ветераны революции. Настоящий паноптикум. Фарс!.. Это похоже на издевательство!.. На балконах толпятся колхозники… инженеры… чиновники… и наконец стахановцы… самые шумные, болтливые и фанатичные сторонники режима… их очень много, это горячечные… одержимые… эксгибиционисты… кажется, остальные присутствующие в зале зрители их не очень-то жалуют… Весь партер, все балконы переполнены… то тут, то там мелькают носатые студенты в белых кепках с красными лентами. типичные французские жидки… чувствуется преемственность политических идей».



Кульминационным моментом всей ленинградской Одиссеи Селина становится посещение издевательской выставки в Царском Селе, посвященной последнему русскому императору и его семье. Нигилист и правый анархист Селин приходит в натуральный ужас от глумления над памятью убитых Романовых. Свои чувства вполне ярко и красноречиво он описывает в диалоге с советской переводчицей (и чекисткой) по дороге из Царского Села. Тут даже у такого человека, как Селин, сдают нервы: «Все вы убийцы! — заорал я на нее… — даже хуже, чем убийцы, вы святотатцы, насильники и вампиры!.. Вы настолько извратились, что глумитесь над покойниками… у вас уже не осталось ничего человеческого… Почему бы вам не заказать их восковые фигуры?.. как у Тюссо?.. с зияющими ранами?.. и копошащимися в них червями?» Селин был вне себя от ярости и чуть не выбросил советскую переводчицу из машины. «Меня переполняла жуткая злоба! Я почувствовал себя совсем русским!» — такими словами заканчивает сцену французский писатель.

Поездка в СССР во многом стало поворотным моментом для формирования взглядов Селина. После выхода «Mea culpa» и «Безделиц для погрома» он пишет еще серию памфлетов: «Школа трупов» и «Попали в переделку». Эти работы окончательно развеяли миф о левизне писателя, а некоторые из них запрещены во Франции до сих пор. Столкновение с советской реальностью сделало из Селина абсолютного антисемита и сторонника режима Виши. Впоследствии она разочаровался и в нацистах, о чем написал целую трилогию. Несмотря на то, что в послевоенной Франции Селин подвергался массовой травле, своим взглядам он не изменял до самой смерти. И их истоки во многом берут начало из советской венерологической клиники.

Свят Павлов

И как таймит!

Проснулся? - Завтракать!

Внутри огромная подборка моего и вашего (если вы моего поколения, конечно) детства.

Это детство узкой возрастной группы середины и конца 80-ых, в семье людей, переживающих стремительный рост уровня жизни. Переезд из Саратовской области (где учились) на Дальний Восток - перехода от деревянного колодца во дворе гнилой избушки (видимо выделили в селе как молодым специалистам) к своей панельке (инженеры ее и строили), и строительству своего дома.
С покупкой машины Мазда и мопеда Хонда, попыткой в бизнес.

И его (уровня) стремительное падение с развалом страны, в диких условиях без электричества (рукодельные свечи в тюбиках из под шампуня или клея), зарплат, работы и будущего.
Переезд в Среднюю полосу, Оренбургскую область, к родителям отца, от нарастающего беспредела.
В условиях открытых границ, американской гуманитарки, пирамид, бандитов и полного набора 90-ых.

А детям везде хорошо. Мы были детьми из Fallout - никому ненужными (нечего взять) среди советского постапокалипсиса.
Много ли нам надо? Утиные истории по выходным, приставка и мопед Хонда (единственное что удалось перевезти с ДВ).

А родители, когда потеряли все деньги, в петлю хотели и только из за двух мелких детей не самовыпилились и пошли стартовать нагишом, с камнем, и бабкиной квартирешки, выживая на её пенсию.
Я помню что у тебя там адища была, с интересом бы почитал еще твои воспоминания и подробности.

Но скажи сначала, в каком году ты родился?

У нас с Владимиром Георгиевичем то разница в возрасте приличная, а в детстве даже 3 года - ощутимая разница в эпохах детских интересов, а 5 лет это уже разные поколения.
А у тебя со мной разница в возрасте, т.е. с ним у тебя два поколения детей разница, реальная пропасть.
Ты по-моему попадаешь вообще в самое мясо, родившихся в конце 70-ых, начале 80-ых, там в живых и ненаркоманов очень мало. Максимальная деградация советской молодежи (оттуда весь этот падиковский репчик и все песни про наркоту и бухло).

Мы на фоне этого периода в эльфийской роще родились, нас например наркомания обошла т.к. мы ее застали в пике (НА КАЖДОМ ЭТАЖЕ ВАРИЛИ!), но мы не были клиентами т.к. не были даже подростками.
А потом нас спас компьютерный клуб (а не притон), и интернет. Ушли в мир эльфов в самом прямом смысле.
Значит человек несложной рефлексии, её фон для каждого свой, нет унификации.
Кто то жалеет котяток, кто то индифферентен, а кто то им бошки откручивает.

Гуманитарии как правило в детстве остаются навсегда, они этот личностный конструкт проносят через жизнь, что позволяет тонко чувствовать социальные, ментальные и духовные материи, как бы это странно не звучало.

Галковский только и говорит что об отце и детстве.
Для меня выход из детства, точнее частичный выход, огромная потеря, с которой не смирился до сих пор. Я совершенно не изменился с того времени, лишь приспособился и появилась борода.
Я вообще не понимаю как можно получить вновь эту суперсилу, чувствовать жизнь 3-7 летним ребенком. Как будто у меня отняли половину цветов, процентов 80 запахов, и процентов 90 абсолютного счастья.

Придется оснащать автоматическими пушками на плечо, как у Хищника, с управлением через шлем как у пилотов. Пока не доделают автоматическую левитацию, чтобы освободить руки.

А потом так будут пиццу доставлять.

Крутейший текст для 1% моих читателей:

Отзывы на кончину принца Филиппа разделились; кто-то отозвался с похвалой об этом человеке и его долгой жизни, кто-то заметил, что придавать такое значение мирной кончине человека в глубокой старости просто потому, что он - королевских кровей, незачем, и вообще чего это нам, русским людям восхищаться британской монархией. Отношения между Российской и Британской Империями часто бывали напряженными - как оставляют желать много лучшего и текущие отношения между Россией и Британией.

Да и в англоязычной прессе можно было найти немало резких отзывов о покойном - говорили о том, что юмор его был неприличен и груб, и вообще британский королевский дом, утратив то, что характерно для аристократии в прошлом - чувство долга - сохранил холодную снобистскую надменность, соединив, таким образом, худшее в обоих мирах, традиционном и современном.

Принц Филипп вырос в гораздо более жестоком и требовательном мире, где из мальчиков воспитывали суровых воинов

​

- он успел послужить той империи, где не заходило солнце, где белый человек нес свое гордое бремя, в то время, когда разразилась Вторая Мировая, в которой Филипп принял участие.

В общем, как подчеркивают газеты, это был мир жестокий, несправедливый, и, во многих отношениях, варварский. Этот мир остался в прошлом - как нам пишут - и туда ему и дорога.

Все это отчасти верно - но в чем же причина той привлекательности, которую последний из сколько-нибудь заметных монарших домов Европы - британский - продолжает сохранять для всего мира, включая Россию?

Конечно, этот дом умирает, можно сказать, естественной смертью, от утраты сознания своей миссии и нужности. Престарелая королева Елизавета, будет, видимо, последней, кого можно будет назвать этим словом. Но до конца не выветрившийся аромат монархии продолжает висеть в воздухе, сохраняя странную привлекательность.

В чем эта привлекательность? Монархия - это нечто гораздо большее, чем "власть одного". Диктаторы ХХ века - никоим образом не монархи, и когда Сталина называют "красным монархом" это не больше, чем злая насмешка.

Монархия - это нравственная и религиозная идея, которая предполагает, что во главе страны стоит не выборный чиновник, полномочия которого опираются на голоса избирателей, и не "вождь", который объявляется избранником "истории", но на самом деле является кем-то вроде "крысиного волка", который просто успешно перерезал всех конкурентов.

Монархическое правление - это ответственность, которую возлагает на человека Бог; между монархом и народом существуют отношения завета - глубокой взаимной преданности и доверия. Узы между государем и народом - это узы любви и религиозного долга, а не выгоды или принуждения.

Монарх опирается на аристократию - сословие, которое служит государю и государству, культуру, в которой поддерживаются определенные ценности - верность, преданность, отвага, изысканная вежливость, которая сочетается с яростной воинственностью, дух жертвенного служения. То, что в английском языке обозначалось словом gentleman - откуда это слово вошло во все языки. Но в самом явлении, конечно, нет ничего специфически британского.

​

Это идеалы любой аристократии - в том числе, нашей, русской. Аристократ - это носитель идеала; это человек, ценности, манеры, поступки которого являются образцом для подражания. Национальная культура любой европейской страны - это культура, прежде всего, аристократическая.

Конечно, не от хорошей жизни - большую часть истории основная масса народа была занята выживанием, и культуру могли себе позволить только высшие слои общества. Но культурный прогресс означал, что представления этих высших слоев просачивались вниз - люди хотели подражать аристократам и делали это.

Пушкин был дворянином, писавшим для дворян - а теперь его поэзия принадлежит всем.

Мы, в России, пережили - а Запад переживает сейчас - период яростного антиаристократизма.

В советской школе нас учили, что дворяне - это распущенные паразиты, которые жировали за счет угнетенных народных масс. Крепостники, угнетатели, отвратительные и абсолютно бесполезные типы, которые были справедливо уничтожены революцией. В какой-то советской детской книжке, посвященной событиям французской революции, приводился текст песни Ca ira - "На фонари аристократов!"

Множество разоблачителей заявят, что аристократы - в России или где бы то ни было еще - были далеки от идеала. Это верно - никто не совпадает со своим идеалом. Но весь антиаристократизм стоит на том, что идеала и быть не должно.

Идеал означает уровень, на который вы ориентируетесь, к которому стремитесь, который считаете должным и правильным - даже если вы его не достигаете. Когда люди стремятся к идеалу - они не достигают его, но оказываются гораздо ближе к нему, чем те, кто и не пытается.

Антиаристократизм говорит, что весь идеал - ложь и обман, что честных, верных, вежливых и отважных людей вообще не бывает, и мы можем позволить себе быть совершеннейшими скотами - потому что перед кем же нам стесняться?

Аристократия задает норму - это нормально, хорошо и правильно честно служить государству, тщательно держать свое слово, проявлять сдержанность и самодисциплину. Современный мир восстает против самого понятия нормы, которая воспринимается им как невыносимое угнетение.

Параноидальная "борьба с расизмом", на которую мы из России смотрим со смесью насмешки и изумления, близко к тексту воспроизводит наш опыт большевизма - когда люди борются с "белым супремасизмом в музыке", усматривая злейший расизм в нотной грамоте, это не ненависть к "белой расе", тем более, что и сами-то борцы по большей части белые. Это ненависть к высокой культуре, приобщение к которой требует дисциплинированных усилий.

Имея дело с более высокой, развитой, уточненной культурой, мы можем попытаться воспринять ее - как, в нормальном случае, другие сословия воспринимают культуру аристократии - а можем попытаться ее уничтожить, как большевики или родственные им BLM.

Когда у вас нет аристократии как идеала и образца для подражания, в образцы выбивается что-то мало годящееся на эту роль - поп-звезды (И какие? Моргенштерн, например), богачи, спортсмены или политики.

Однако в людях еще жива тяга к аристократии - и к тем немногим местам, где она еще не исчезла совершенно.

Кончина принца Филиппа - это уход эпохи, где мужчина должен был выглядеть и вести себя как мужчина, женщина была похожа на женщину, а идеал того, какими они должны быть, всерьез провозглашался, и люди, хотя бы, стремились ему следовать.



Конечно, нам могут сказать, что эти качества, возможно, были востребованы в ту грубую и жестокую эпоху, когда эти мужчины должны были править империями и вести страшные войны, а женщины - их поддерживать. Теперь, когда все эти ужасы позади, весь культ долга и самоконтроля можно сдать в утиль.

Проблема в том, что когда вы сносите те заграждения против одичания, которые воздвигались веками, думая, что варварство никогда не вернется и вам никогда не придется сражаться, вы неизбежно приближаете нашествие варваров. Изнутри (как это было с большевиками) или снаружи, но они не замедлят явиться.

И та смутная тоска по аристократизму, которая проявилась в реакции на уход принца Филиппа, это, скорее, хороший признак. Было бы гораздо хуже, если бы отозвались только те, для кого любая аристократия - это страшное оскорбление их идеалу выравнивания по наименьшему общему знаменателю.

ПЛЮМ: Элитный Резерв
И паблик крутейший, рекомендую подписаться пока его не выпилили.

Как выглядят современные экономические воины? А вот так.
Грузишь 400-метровый контейнеровоз, чтобы от тяжести сел на мель, рисуешь послание, перегораживаешь канал.



Меняются глобальные цены на нефть, идут миллиардные убытки.

И как быстро.
Инфраструктурная пропасть в элементарном.

В виде моушн-кэпчур (motion capture), где стример наряжен в оборудование как моушен-актер, а зритель видит привлекательного персонажа-аватара с лицевой анимацией, соответствующей гримасам стримера:


Смена локаций и взаимодействия со сценами гораздо лучше. И смешнее.
Подробнее о ней и как это работает - Who is CodeMiko?
Она свою игру делает.

В ближайшие лет десять произойдет качественное изменение в веб-дрочильнях , интерактивные Набоки смогут отращивать себе сиськи-письки в прямом эфире. "Ссанные магистрали" станут в 3D, что избавят женщин от необходимости наводить мейкап и истязать нижний сундук фаллическими предметами .
Да и сама необходимость в женщинах исчезнет, ведь в костюме может быть кто угодно.
А там и нейросеть научится эмулировать простые запросы на алгоритмы действий.

Мы присоединяемся к данной поздравительной открытке из 1912 года. И желаем всем нашим дамам такой же высокой, чистой, нежной любви, как в Семье Николая. Таких же отношений с домочадцами, столько же детей, если есть к тому пожелание. Такого же благополучия и стоического, достойного принятия всех жизненных неурядиц и трудностей. Всё пройдёт и настанет весна!

Ну и чтобы к вам относились минимум как к княжнам, а лучше царицам! У нас в Королевстве только так )

Предлагаю всех отметившихся в комментариях дам нещадно плюсовать!

В продолжении заметки про «Образ Короля-Идиота», посмотрите на это фото.

Этих цыган-кирилловичей в 90-ых постоянно привозили в Россию, снимали со всех сторон и представляли наследниками дома Романовых.



Особенно часто мелькали фотографии мелкого гаденыша Гоши (сейчас это дядя с мацой или в таборе по центру) позирующего в образе современного молодого наследника на фоне церквей и императорских залов.



Хозяева решали в какой марионеточной форме будет новая территориальная формация. Рассматривалась и карикатурная монархия.
Именно тогда появилась знаменитая картина Горбачева-реставратора. Так и называется:



Хотя сам лондонский комбайнер был такой же картинкой, не получившей развития по ветке царей.

Кирилловичи приходились из рода кузенов Николая, потерявших право на престолонаследие еще при его правлении, в виду кровосмешения друг с другом и иной веры.
Кроме того они предали Государя в момент революции, чем опозорили себя.
Активно подмахивали Временному правительству, а в последствии и Гитлеру.

А сегодня просто хотят бабла на бренде, к которому не имеют никакого отношения:



Кириловичи умудрились собрать Бинго ничтожеств из ничтожеств, и стали идеальным вариантом для реставрации. Их, в обнимку с гебешными попами, с придыханием показывали по телевизору, а потом шли концерты певца монархиста Талькова.

Спустя тридцать лет, по федеральному каналу, дочь мэра Питербурка из Дома 2 и по совместительству крестница Пыни рассказывает как учила играть гошу в нинденду:



В 90-х уж настолько глумиться над вымученной русско-советской интеллигенцией не стали и выбор остановился на трехпалом алкаше Ельцине, образе понятном широким массам трудящихся. Типаж уральского мужика, с которым можно выпить водки на шпалах, был ближе советскому самосознанию чем косплей Бородино:



К 2000-ым Ельцин достанет из лондонской табакерки уже своего престолонаследника.



Из забавного за все эти годы и именно в 90-ых - лишь один раз постсоветским гражданам предложили выбор (по приколу посмотреть на его результаты). Трудящиеся выбрали любимый краснознаменный совок в лице Зюганова.



Больше выборов не было никогда, престол всегда передавался. И в тот единственный раз он тоже передался сразу после результатов.

Всё это для понимания насколько над русскими поработали, как выжжена и облита кислотой земля (как кости русских царей) и как спустя годы за всем этим пристально следят, не переставая глумиться и дискредитировать. Чтобы у русских больше не было ничего и никогда. Даже памяти, даже уважения к самим себе.

Что же касается реставрации монархии в России - она невозможна. Но может рассматриваться как благородный, нравственный образец, который оставил нам Николай.
Подлинная Русская монархия в бессмертном ее осмыслении, это красивый, высокий, спасительный образ России и эстетика мировоззрения.