Милицейская академия. Часть 1.

В центр профессиональной переподготовки я попал в 2007 году, в феврале месяце (2 числа, если память не изменяет мне) и окончил его вроде бы в мае 2007 года.

Для чего предназначен данный центр. Ну, во-первых, цель его обозначена в самом названии центр - профессиональная переподготовка, для действующих сотрудников (как курсы повышения квалификации), во-вторых, в основе своей через центр проходят будущие и действующие сотрудники милиции (на то время), которые в нем не обучались и которые не имеют высшего профильного образования (не учились в какой-либо академии МВД).

Поскольку я с 2006 года работал в уголовном розыске на должности младшего опера, то мне в буквальном смысле повезло попасть в офицерский взвод, который был единственным в новом наборе (до нас таким был взвод состоящий из сотрудников ГИБДД), все прочие же состояли из МПшных (не знаю почему такое название) взводов, в которые входили не аттестованные стажеры, то есть сотрудники, не имеющие специального звания в системе МВД.

Еще перед тем, как меня направили на обучение в ЦПП, многие из моих коллег подшучивали, что скоро я пойду в «Школу дураков», на мой вопрос «а почему такое название», как правило говорили «пойдешь, узнаешь», чем вызывали у меня определенные опасения относительно моего будущего в данном учреждении, ну а хуле, я лицо с высшим, классическим, юридическим образованием, иду в «школу дураков»?

И на первом, общем разводе, который проходил рано утром, мне все стало понятно. Как я и говорил ранее, в ЦПП был наш офицерский взвод, и порядка 5 или 6 взводом МПшных, большей частью состоящих из ребята сравнительно недавно пришедших из армии, само собой не имеющих высшего, а некоторые и среднего – специального образования, а также элементарных представлений о нормах поведения в обществе. О чем я говорю, например, на одном из разводов, ну, пока все собирались и педагогический состав не пришел, двое из будущих милиционеров начали плеваться друг в друга, сперва один плюнул, второй ему ответил, задели третьего и он присоединился к ним, пока ребята из нашего взвода не сделали им замечание в форме «ебаный рот, вы совсем ебанулись что ли?». В другой раз, один другому кинул жевательную резинку в волосы, нужно ли говорить о последствиях этого поступка? Кто-то пытался спать на манер студентов, до прихода ком.состава и все в подобном роде. Я просто называл все это зоопарком, а участников этих действий – бондарлогами.

Ну, это так, в общих чертах, о контингенте с той стороны. В моем же взводе по большей части были уже действующие сотрудники, некоторые в звании старлеев, то есть отработавших 2-3 года, но вынужденных пройти муки ЦПП, так как без диплома этого учреждения их не допускали к ношению табельного огнестрельного оружия, а без оружия нельзя допускать к суточным дежурствам в ОВД. Но это в теории =) на практике вы сами понимаете, дежурили, и не раз.

Но не будем отклоняться от общего вектора повествования и перейдем к истории несения службы и проживания на кладбище Богородское г. Иваново, недалеко от которого в том числе находится стрельбище ЦПП, которое мы охраняли. Пусть это будет первая история моего нахождения в ЦПП, потом я расскажу, как я влился в коллектив, ну и возможно, что-то вспомниться в ходе общения и возникающих вопросов, по существу, ну и само собой раскрою тайну, от чего ЦПП называли «Школой дураков».

Самым неприятным моментом за все время, что я находился в ЦПП были суточные наряды, в ходе которых ты на целых 24 часа попадал в одно из следующих мест: 1. Наряд по самому ЦПП; 2. Наряд по общежитию; 3. Наряд на стрельбище; 4. Наряд на автодроме (точно не помню). Мне за 4 месяца учебы довелось побывать в нарядах по ЦПП, общежитию и стрельбищу. По моему мнению, все наряды были уебищными, обоссаными и вызывали у меня жуткий бугурт, но определенно, был лишь один положительный момент, который заключался в том, что в ЦПП я попал в феврале, а не в ноябре предположим.

Каким вообще был наряд – суточное дежурство?

Рассказываю: вот представьте, в день наряда к 8 утра вы приходите в ЦПП, обязательно быть по форме (всем другим офицерам можно быть по гражданке), учеба идет до 15:00 часов, после чего ты с прочими счастливчиками собираешься на первом этаже ЦПП, от куда всех собравшихся после развода доставляют к месту несения наряда. С собой у вас должна быть сумка, с едой на ближайшие 24 часа и со всем тем, что вам там может понадобиться, по вашему усмотрению, но, кроме спиртного. Со спиртным весьма интересный момент, за этим делом стали особенно пристально смотреть после того, как в наряде по стрельбищу случилось ЧП, когда несущие наряд напились, перепиздились и кто-то там кого-то пиздил все то время, пока не приехал проверяющий, в связи с тем, что от наряда более двух или трех часов не было докладов об обстановке. Что за доклады расскажу чуть ниже.

Из еды я обычно собирал БПшки, брал чай, кофе, сахар, конфеты, и обязательно книги их я тоже поглощал =) в переносном смысле этого слова. Когда мы первый раз поехали на стрельбище, я рассудил так «возьму с собой ноутбук, дисков с фильмами и буду их смотреть, коротая время», но блять реалии жизненные раздолбали в хлам все мои мечты. Я, право слово сперва не поверил в то, что туда, куда нас везут на ближайшие сутки, что это самое место не электрифицировано. Сев в первый раз в автобус, я спросил «а нахуя вот эти два аккумулятора автомобильных?» на что дежурный мне ответил, «для лампочки и рации». Примерно в этот момент я понял, в какой же пиздец я попал.

Что мы получаем по итогу в наряде на стрельбище: напарника из числа служащих МП взвода – мне попадались норм ребята, со всеми и всегда находил общий язык, несмотря на то, что был старшим по званию и мог ебать мозги, хуйней такой не занимался и все тяготы наряда делил пополам, по-честному и справедливости. Далее, сам наряд проходил в бытовке-вагончике, старом, разъебаном и вызывающем отвращение. В бытовке были: печка буржуйка, стол, тумба для рации, кровать, ящик деревянный армейский (на нем я спал =) ), лопаты, грабли, пила для дерева, и еще какая-то хуета, типа карандашей, лампочек, стульев, ведер. Все это дерьмо ты должен был принять от предыдущего наряда под роспись, а потом сдать, точно так же новому наряду, записав все это в специальный журнал.

После прибытия к месту несения службы, начиналась рутина. Каждый час ты должен был докладывать в ЦПП об обстановке по рации и записывать время доклада в журнал и так все 24 часа. Как правило в дневное время доклад делал тот, кто был ближе к рации, а ночью распределяли часы пополам, сперва один, пол ночи нес вахту, потом второй. Дело это было нудным и утомительным, жутко раздражающим, но нужным с точки зрения ЦПП, так как позволяло контролировать удаленные наряды, чтобы там никто не напился и не убил друг друга.

Не помню точно, сколько у меня было нарядов на стрельбище, но за то помню, чем я там обычно занимался и каким был быт. Я большей степени старался читать, брал с собой книги и поглощал одну за другой. Дело весьма бодро шло в дневное время, особенно в апреле месяце, когда было уже тепло, можно было развести костер и почитать под легкий ветерок с кладбища и чирикание птиц. Куда хуже было вечером, когда начинало темнеть. Помню, как однажды читал в бытовке, так как на улице было холодно, и с каждым часом свет единственной лампочки, запитанной от аккумулятора тускнел, а вместе с ним угасали мои надежды на более или менее достойное время препровождение с книгой. Очень грустный для меня момент, даже по прошествии стольких лет. В итоге лампа погасла, и мы остались в полной темноте, бытовка лишь немного освещалась за счет огня в буржуйке.

Единственным источником тепла в данной бытовке была печь – буржуйка. С ее помощью мы также грели еду и кипятили воду. Я каждый раз приезжая в наряд откровенно говоря переживал за то, чтобы не угореть. Такое себе, согласитесь. По этой причине ночами, как правило не спал, а просто лежал. Лично я предпочитал на той кровати, что была в бытовке не спать, ну не знаю почему. Под лежанку я приспосабливал армейский деревянный ящик. Примерно такой:

На него с верху бросалась фуфайка, в ноги ставилось ведро, а дальше старый школьный стул, вернее его железный каркас, где вместо седалища размещалась шахматная доска, служившая подставкой для ног. Ну и вот, на такой импровизированной лежанке, можно было лежать и «отдыхать». Собственно, благодаря этим нарядам, я научился спать с минимальным комфортном.

Еще одним из неотъемлемых занятий во время наряда была подготовка дров. Бревен там было завались, был топор и пила. Обычно после прошлой смены дров оставалось аккурат на одну растопку. Но мы как-то с напарником коротая последние часы до новой смены напилили и нарубили дров на неделю вперед. Мне тогда командир взвода, что менял меня, после своей смены сказал, что мы сумасшедшие, а еще мы лишили их сколь ни будь стоящего занятия в наряде. Нельзя не отметить, что благодаря этим нарядам, я научился пилить и колоть древесину.

Как вы уже поняли, ни каких удобств в плане посрать в месте несения наряда не было. За бытовкой стоял старый, покосившийся туалет, куда ходить срать – значит рисковать. Малую нужду, справляли за бытовкой, а в ночное время, перед входом в нее. Скажете вы, какое свинство и я с вами соглашусь, но тут есть один нюанс. Стрельбище это располагалось вблизи от кладбища, то есть, сама бытовка с трех сторон была окружена территорией кладбища, при чем могилы находились на расстоянии от прямой видимости глаз, до ста метров от бытовки. Как-то по весне выйдя по малой нужде на рассвете, я наблюдал завораживающие виды кладбища, могильных плит, припорошённых утренним туманом. Незабываемое и жуткое зрелище. Это я сейчас мудрым стал и знаю, что мертвых бояться не надо, бояться нужно живых, но тогда мне было страшновато от такого соседства.

О чем я еще забыл рассказать выясниться по ходу пьесы, но вы, наверное, спросите, а нахуя все это было нужно, зачем охранять стрельбище? Лично я так и не понял зачем. Вообще на это стрельбище приезжали пострелять либо сами сотрудники полиции – милиции в рамках проф. подготовки, либо служащие внутренних войск. За время моих дежурств ВВшники приезжали один раз и моя роль свелась к тому, чтобы я открыл им шлагбаум, записал данные руководителя стрельб, доложил о прибытии ВВшников в ЦПП, закрыл за ними шлагбаум, после окончания стрельб. В моем понимании, все это делалось ради того, чтобы просто это было. Ну надо же нас чем-то занимать и оправдывать слова «наша служба и опасна, и трудна».

А теперь самый интересный момент, представьте бурю эмоций от пребывания в этом пиздеце в зимний период. На улице минус 20-25, к твоим услугам старая бытовка, что вся в дырах, продуваемая со всех сторон света и печь буржуйка, чтобы не умер, не умер сразу. Поэтому я и говорил в начале, что мне повезло дежурить на данном объекте в более мягкий с климатической точки зрения период.

С нарядами на стрельбище я связываю еще один очень значимый и сакральный момент моей службы в милиции. Дело в том, что я был первым из взвода, кого направили в наряд по стрельбище и именно в этот день наш взвод давал присягу. Как вы понимаете, я присягу ни в этот ни в другой день не давал. Когда в дальнейшем на службе нас начинали ебать за «успехи» в работе, и оперировать тем, что «вы присягу давали!!!» я про себя ржал и говорил «ну да, наверняка все, кроме меня». Может именно по этой причине моя служба в правоохранительных органах была такой, не продолжительной и полной далеко не всегда положительных эмоций. Остается только гадать, какой бы она была, моя служба, дай я в тот день присягу прочитав эти «сакральные» слова верности…