Завод, зарплата, зиккурат

Между словами в названии темы следовало бы поставить знаки равенства.
- всем здравствуйте, это важно.

О том кто я и чем занимаюсь вкратце было озвучено в прошлой статье "РАБОТА В ВУЗЕ: КАДРЫ, ЗАРПЛАТЫ, ВЗЯТКИ". Также было обещано изложить другие грани экспириенса, полученного мною при работе в государственных учреждениях.
Более того, если в прошлый раз я не понимал зачем трачу несколько часов жизни на написания подобного лонгрида, то теперь ответ на этот вопрос есть:
1 - самонализ;
2 - не повторяйте ошибок идиотов;

погнали ->



Глава 1 - путь к успеху. Как я попал на завод.

Как молодой человек, защитивший диссертацию только вчера, мог попасть на завод? Ответ прост - его наебали.
При написании любой диссертации, защита может состояться только если оппонирующая организация даст добро. Типа это круто считается, если мужики с завода (главные конструктора, ж'y'лики и в'o'ры) покивают гривой и затвердят, что научная новизна и практическая значимость в работе - имеются.
Собственно, при таком раскладе, вероятность того, что перспективного молодого человека пригласят поработать, а иногда даже и реализовать свой проект - стремится ввысь. Пошел я не за зарплатой, а за возможностью реализовать и внедрить свое исследование. Хотя зарплаты, конечно, ... ну в общем то как в институтах

На должности ведущего инженера исследователя я получал ~17 т.р./мес (0.5 ставки). Концерн ВКО Алмаз-Антей на столько масштабный муравейник, что без угрызения совести затвержу, что работал я именно в нем.

Основной спектр задач заводов (военно-сука, космической обороны) концерна Алмаз-Антей следующий:

- в цехах происходит сборка, ремонт, выпуск оборудования, разработанного еще при совке.
- отдел с научными сотрудниками (вроде бывшего меня) на пижженом софте пытается сделать цифровые прототипы аналоговых устройств.


Реализовать свою разработку мне не удалось. Причины писать даже нет смысла, я лучше перечислю несколько ебанных сюров, из которых станет понятно, что вообще из себя представляет данное заведение (как и почти любой завод). Просто поймите, в такой системе невозможно создать абсолютно ничего. Сама структура управления устроена таким образом, чтобы можно было только пиздить. Попытка что-то создать не просто не выгодна ни в каких отношениях, а даже нещадно карается.

Глава 2 - Ебанный сюр

2.1 // День первый. приход

Прихожу я на завод, в отдел научных разработок. В огромной комнате ~100 кв. метров, в которой пахло старушками и нафталином, сидело 3 немолодые дамы пред пенсионного возраста. 1 молодой парень (Леха), закончивший институт ~ 3 месяца назад. Начальник отдела - бывший мент на пенсии (высшее образование есть и поэтому - збс).

Леха был мне очень рад, спрашивал за успешный успех и как защитить дисер. Хотелось ему сказать, - «посмотри где я, блядь, оказался - ты точно хочешь от меня совета»?

Я повесил куртку в старый советский шкаф на старые деревянные плечики и присел на стул. Такой же был в моей деревне в детстве. Мне полагался большой лакированный стол, большая советская энциклопедия радиоинженера и... все. Впервые на рабочем месте я даже начал спать, сидя в большом кресле с деревянными ручками, закрытый от посторонних глаз листьями диффенбахии. Лишь иногда Зинаида Анатольевна, брызгая большие зеленые листья, попадала мне на лицо каплями прохладной воды из пульверизатора, нарушая мой покой.

Там же на заводе я узнал, как в жаркую погоду, из мокрой тряпки (натянутой на стул) и старого советского вентилятора, сделать прохладу. Дни шли медленно. В свободное от сидения за столом время я разрабатывал план внедрения своей диссертации. Компьютера сильно не хватало, поэтому я старался пронести побольше распечаток из нормально мира внутрь завода. Интернета тоже не было. Защищались от утечки информации как могли. В себя ее тоже старались лишний раз не пускать.

2.2 // Как я ходил «со своим»

Компьютер мне все обещали, но спустя два месяца я понял что если не возьму ситуацию в свои руки, то начну бухать с Лехой пряма в паечной вместе с дедом Женей (как оказалось он тоже научный сотрудник нашего отдела, между прочим 30 лет проработал на кафедре старшим преподавателем). «Своим» для коллег я так и не стал. Слишком был недоволен жизнью и часто нарушал покой безумными идеями. Благо находиться на заводе мне положено было не более 20 часов в неделю (0.5 ставки), поэтому связь с реальностью не терялась.

Уходить с завода я старался не в 17:00. Это было опасно для жизни. Так как я работал 20 часов в неделю, то мог варьировать свое пребывание в нем. После того как я увидел уход с завода нескольких тысяч человек одновременно – это заставило меня очень сильно задуматься о том, кто я, что здесь делаю и вообще зачем живу в этом мире. Вы наверное знаете тот мем, на котором стада овец пытается выйти через одни ворота, а забор давно рухнул? Так вот. Конец рабочего дня на заводе ничем не отличается. Забор действительно давно рухнул, но всем нужно пройти через турникет и пикнуться карточкой. Ругаясь и толкаясь бабушки пытаются выйти, посыпая друг друга оскорблениями и спеша на автобус в ад.

А когда их увольняют (да, существует предел даже на пенсии, после которого нельзя работать даже на заводе), они плачут. Не понятно от чего больше они плачут - от того, что система их пережевала и выплюнула, или от того что жизнь прошла а ее так и не было. Очень грустное зрелище. Особенно пугающе все это выглядит, когда ты сидишь один в кабинете в 17:05, смотришь в окно и наблюдаешь за этим ебанным апокалипсисом (тысячи тел со скоростью несколько сотен в минуту перемалывает турникетами) и искренне не понимаешь. Почему бы не выйти в 17:10 через абсолютно свободную проходную?

А как-то я собрался в отпуск. Летом. Вы знаете, что значит пойти на заводе в отпуск - летом? Оказывается - это великая честь. Летом в отпуск ходят только пенсионеры, начальники и их родственники. Я ушел летом потому что мне было похуй. После этого меня стали нелюбить. Женщина в возрасте мне даже сказала фразу, которую я запомнил, наверное, на всю жизнь. Приведу ее отдельной строкой:

- Мы всю жизнь ждали чтобы летом в отпуск ходить. Будешь пенсионером - будешь ходить летом.

Там же на заводе в толпе я как-то увидел парня из нашего потока в институте. Он был странный. Стрижка под горшок, не общительный. Девочки называли его Валеркой и иногда (в шутку) мачо. Валерка по какой-то необъяснимой причине был единственным мальчиком в своей малочисленной группе будущих инженеров-технологов. И единственным из группы кто остался работать по специальности. На заводе. Валерка со мной не здоровался, наверное, не узнал, да мне и было особо не важно. Я просто удивлялся.

Спустя 2 месяца в нашем отделе появился самый мощный комп - это был мой ноутбук (личный). Со своим на завод нельзя, но если у тебя есть разрешение - то можно. Разрешение я получил в точности вот так:

- есть условный отдел "х", который занимается выдачей разрешений. Тетенька в окне выдает мне бланк на "внос/вынос" электронного устройства и спрашивает дословно "1-й отдел проверял"? Я отвечаю - да (пиздю).

//p.s. как выяснилось позже - первый отдел должен разобрать/собрать ноутбук, проверить софт на нем и выдать разрешение. Не знаю кто там работает, но уверен, что им было бы похуй на мой ноутбук. Поэтому я не стал тратить их время. К тому же к тому моменту я окончательно убедился, что пиздить на заводе все равно нечего.

- Бланк выглядит как лист формата А4, на котором ставят 8! Подписей начальники разных отделов. Собирал я их по всему заводу примерно неделю. Ну типа положил в лоточек-ушел, пришел-забрал, отнес через 2 квартала (заводы сука большие), снова в лоточек и т.д.

- Ноутбук у меня никто ни разу кроме меня в руках не держал. Все, ходил с пропуском и со своим.

Это было началом конца. Потому что, если раньше я думал, что это я такой грустный хожу потому что у меня ноутбука нет (прям как Печкин из Простоквашино), то потом пришло окончательное осознание того, что дело вовсе не в ноутбуке. Бл%#aдь!

2.3 // На заводе прекрасно все. Грустно было только на поминках

Завод - это отдельный прекрасный мир с комнатой отдыха, библиотекой, домино и лото. Бабушки сидят, вяжут и говорят о погоде. Жизнь идет своим чередом. Раз в квартал соревнования между отделами. Забег-эстафета по территории завода. Команда победителей получает по 15 тысяч рублей (каждому!). Поэтому относятся к данному мероприятию крайне ответственно. Но даже здесь наябывают, договариваются и пиздят деньги. Схема обмана проста. Весь завод не может «бежать» по территории одновременно.

Иначе задавят нахуй друг друга за пятнадцать тысяч, почем зря. Поэтому бегут группами. Нормальные парни из цеха – отдельно, усатые дядьки инженера – отдельно. Лучшее время показывают те, кто «договорился». Доказательств у меня нет, но было забавно слышать возмущения 23-летних атлетов, которые 5 лет «бегали» за родной вуз и получали золото на областных соревнованиях. А по итогу проябывали по времени усатым тараканам из цеха номер двадцать три. Все может быть, не спорю, и кровь в жилах сорокалетних мужиков заиграет под гимн завода с новой силой. В любом случае после подобных мероприятий разговоров в курилках только и о том, как кто кого победил. Потом все затихает. Очередной праздник: день труда, первомай. На праздниках полагается собираться в актовом зале, вручать грамоты и говорить слова. А еще был профсоюз и подарки на новый год. Профсоюз - это когда у тебя забирают по 150 рублей от каждой зарплаты, а потом дают подарок ребенку на новый год за ~ 350-500 рублей.

Но были и минусы. Особенность работы в корпорации, в которой работает 80% пенсионеров, заключается в том, что они (пенсионеры) имеют свойства умирать. Завод – это несколько тысяч сотрудников (при совке – десятки тысяч). Каждую неделю кто-то на заводе умирает и устраивают поминки. Если на неделе никто не умирал, то поминки утраивали на 40 дней в честь прошлого усопшего. Я потом вообще перестал приходить по пятницам. Работы было никакой. Все время застолье и разговоры о том, что вот дядя Ваня мог. А щас уже все, не может никто. Неожиданно так ушел. В 67.

2.4 // Достижение по большому

В общем внедрить я ничего не смог. Пенсионеры, бюрократия, ворующее начальство. Самое большое мое достижение – оформление патента. Просто для патента не нужно было ничего кроме букв, написанных в ворде и программного кода в matlab’e (пижженом). В соавторы к патенту записали еще 4 или 5 мужиков из соседнего отдела и главного конструктора. Так я узнал сколько он (главный) зарабатывает.

Ибо за оформление патента полагается дополнительная премия в размере 10% от среднемесячного оклада. Я получил 1.7 т.р., мужики из отдела по 3.5 т.р. (чему были бесконечно рады, и говорили, что теперь они со мной – заживут). Главный конструктор получил 50 т.р. (10% от оклада, повторюсь).

В общем я ушел. Позднее, работая уже в нормальной частной фирме, я узнал схемы осваивания денег «главными» на заводах.

Глава 3 – Негативная. Зарабатывай покупая

Здесь я буду краток. Расскажу лишь один пример, спроецировать который вы сможете на все остальные варианты. Заводам выделяют колоссальные деньги на развитие. В том числе на приобретение лицензионного программного обеспечения. Да, идет политика импортозамещения, но много ли вы знаете в РФ полезного коммерческого программного обеспечения? Его можно пересчитать по пальцам одной руки (Касперский, Компас… даже хз что еще J, а я в этой области рабаю). А в инженерных областях используется большое количество специализированного софта, которое стоит больших денег. Это софт для разработки микросхем и печатных плат, различные CADы и САПРы. Если вы инженер, то про многие вы слышали и даже использовали: matlab, altium, mechanical, fluent и т.д.

Если честно, то на российских заводах (как и россиянам) лицензионный софт нахуй ненужОн. Рутрекер же есть. Никто за жопу военный завод не возьмет. Кто будет защищать права представителей пендосских разработчиков? Но есть в этой непробиваемой системе брешь, которую и пробивают менеджеры западных компаний. Да, господа, это давно зарекомендовавшая себя система откатов.

Заводу можно продать много софта, на сотни миллионов рублей (~ столько и стоят лицензии софта для расчета печатных плат, прочности и т.д.). И завод с удовольствием приобретет лицензионное программное обеспечение, за чисто символический откат принимающей стороне в, скажем, в 0.5% от стоимости сделки. Менеджер компании представителя как правило платит эту сумму из своего процента от продажи, который составляет в разных компаниях от 1 до 5%. Именно так совершаются сделки пряма в 2020 году.

Несмотря на такой подход, я рад что у обычных инженеров с заводов есть возможность работать в лицензионном ПО, пусть даже такими путями. Забавно бывает наблюдать со стороны, когда «начальник», подсевший на иглу откатов пытается купить все больше и больше разного дерьма для «развития» и «впрок».

В общем то не думаю, что рассказал что-то новое. Этим промышляют многие отделы самых разных бюджетных организаций. Просто масштабы разные. Скромный начальник IT-отдела в больнице тоже может получить небольшой откат от менеджера компании, продающей 1C, чтобы побыстрее пропихнуть договор через юридический отдел.

Грустно, когда принципиально без огромной закупки на 100 млн эти конченные «начальники» не хотят покупать в свой отдел действительно нужный софт. Менеджеры какого только говна не напихивают в договора, чтобы «добить» до нужной суммы. А все потому что есть ведь существенная разница получить 1% отката от 100 млн., или от 10 млн. Ради второго варианта даже руки марать как-то не хочется, видимо.

Глава 4 – Заключительная. Неужели так везде?

Нет, так не везде. Занимаясь наукоемкой работой в частной компании, мне часто приходится посещать заводы в нашей стране. Мы продаем цифровые решения, решаем инженерные задачи, помогаем в реализации научно-исследовательских проектов. Есть заводы, на которых гос. тайну можно вынести буквально через дурку в стене. При этом начальство ездит на машинах бизнес-класса.

Из исключений – заводы в центральной части России: НАМИ, подопечные роскосмоса и росатома (в центральной части нашей страны). Большие помещения с качественной техникой и серверами. Молодые перспективные сотрудники. В целом модель по типу и внешнему виду как в западных компаниях. Чесслово, даже скейт в офисе видел. Другими словами, контраст очень сильный. Надеюсь, что там именно так не потому что воровать сложнее или не дают, а потому что действительно заинтересованы в развитии. Во всяком случае, общаясь с сотрудниками, кажется, что заинтересованы. Патриоты.