Челнок

Последний челнок до Марса отходил перед закатом. Я поспешил к нему.

Стоимость билета ровнялась четыремстам талонам, стоимость самого транспортного средства чуть дешевле моих итальянских штанов. Так я решил по его печальному виду. Но выбора не было.

На перроне меня уже поджидала стая цыган. Вероятно они тоже хотели осваивать космос, но кони не умеют дышать в вакууме, потому они просто жили на стартовой площадке, промышляя воровством, мелкой торговлей, предсказаниями и антисанитарией.

Понимая свою участь, я полез в карман за сторублевыми. Они были извлечены на свет и оказались тысячными. Цыганам фартило.
Со словами "деньги нам твои не нужны", они сообщили, что на меня сделан заговор и одна завистливая девушка ("которую я знаю") посыпала на мои детские фотографии землею с могилы покойника, и что вот эта ржавая 10 копеечная монетка, выброшенная на перекресте, снимет сей дебаф.
К окончанию чтения заклинания мои деньги вдруг потребовались, бартер без них не закрывался, а врать было нельзя (во первых с детства меня учили не врать, во вторых талоны были засвечены).
Навар с цыганской крипты побил рекорды биткоина, а я нырнул в челнок, прячась у пола от рванувшегося в мою сторону табора. Взору предстал отсек с очень тесными рядами рваных, но кожаных кресел:



Это был видавший виды микроавтобус. Очень старый корейский, с острой мордой (такие "холодильники" популярны на Дальнем Востоке), но инородным шильдиком Мерседеса и левым рулем. Скорее всего это действительно когда-то был Мерседес, собранный по немецкой франшизе на родине у корейцев, и потому был сильно схож с классическими машинами тех мест.



Примерно такой, только на фото он в хорошем состоянии, еще не ржавый.

Отмотав примерно 700 000 километров по азиатской стране с дорогами, его продали на утилизацию в регион березовых сопок без них. Там скрутили половину пробега для паспорта, и лет пятнадцать назад продали в степи Казахстана. Добирался он до пустоши своим ходом, от чего намотал еще 8000 сразу.
Все эти годы, семь дней в неделю и со сменным экипажем, челнок выполнял рейсы по 15 000 км в месяц между перевалочными базами колонистов.
Не сложно посчитать, что весь суммарный пробег транспорта подходил к 3 000 000 километров, что равняется примерно семи расстояниями от настоящей Земли, до настоящей Луны.

Выбора не было, к тому же билет на выкуп целого такси я отдал ромалам.
Но на этом мои проблемы не закончились.

Полная загрузка миниатюрного шатла насчитывала 13 мест, но внутри сидели лишь две женщины. Одна из которых оказалась товарищем майором (предложила цыганам вместо денег удостоверение), потому сходу пожурила меня за финансирование наркоторговли.
Обменявшись мнением по поводу и обойдя тему британского контроля за наркотрафиком самой Короной, мы принялись ждать старта.

Рейс задерживался. Капитан челнока пытался выйти хотя бы на окупаемость и ждал еще одного пассажира. Цыгане без коней лететь не хотели, но мысль о том, что сегодня они могут себе это позволить грела их румяные златозубые лица.
Нас же не грело ничего. Переход на зимние утепленные скафандры еще не состоялся, в целях экономии солярки двигатель челнока безмолвствовал, а на моих ногах уже каменели и промерзали летние ботинки.

Прошел час, за иллюминатором смеркалось, смеркались и мои щиколотки в тонких следках. Смельчаков не было, пассажир не шел.
Сплюнув папироску и чертыхнувшись, капитан завел старенький дизель. Тот прокашлялся как пленный немец, задребезжал, но завелся.

Пошли на малых высотах. Толстая кондукторша в бордовом китайском комбинезоне приняла позу десантника у сдвигающейся в бок створки. Корабль трясло в воздушных ямах, но женщина имела за спиной тысячи прыжков и как серфер предугадывала своей кормой амплитуду колебания. Было ясно, перед выходом на орбиту она должна сойти, её дом не на другой планете, а тут на станции исследователей ассортимента пятерочки:



Судя по району это были утопающие в осенней грязи новостройки; тремя годами ранее здесь, напротив морга, был лишь грунт.



А сегодня красуются три новеньких бака под биоотходы расквартированных работников космопорта:



Без сошедшего центнера дизель пошел веселее.
Зашатался без нагрузки, заскрипел задний мост. Словно вставные челюсти ветеранов, поющее строевую, задребезжали оси. Скорость возрастала.
Лязг железа заглушал корейскую нештатную магнитолу. Окна с заевшими защелками задрожали, а пассажирские ряды кресел начали меняться местами.
Должна была заиграть песня группы Земляне про "траву у дома" и, конечно, она заиграла:

"... а мы летим орбитами путями неизбитыми, прошит метеоритами простор..."



"... Зеленая, зеленая трава".

Гул и скрежет подвески перебивал слова, маршевый разогрелся и наполнил салон раскаленным отхаркиванием. Я снял легкий скафандр, вытер шарфом пот с поясницы. Мы вышли на сверхзвук.

Поток встречных кораблей слился в единую полосу дребезжащего света. До пункта назначения осталось несколько часов и я покрепче схватился за впереди стоящее кресло, т.к. ремни безопасности сгнили еще в годы, когда я с инженерами родителями колонизировал Дальневосточное село Анучино точно на таком же агрегате, но с правым рулем.

"...оправдан риск и мужество ... "

Как у космонавтов на МКС лишь несколько миллиметров ржавого метала отделяли нас-пассажиров от ледяной пустоты. Мы шли в полной тьме и молчании. Я размышлял в какой части корпуса безопаснее принимать удар крупногабаритного космического тела (кометы или фуры с израильскими яблоками), но пришел к выводу, что особенности конструкции подразумевают лишь один модуль защиты - молитву Дорожную.

"Ангел навстречу, Христос на пути, святой Никола, дорожку освяти!"

Скорее всего её знал и капитан, одной рукой он работал с корабельным журналом, другой ловко заполнял длинное сообщение на планшете для жены (наверное писал смс).
Такая беспечность свойственна всем водителям средней полосы транспорта дальнего следования и, вероятно, связана с интеграцией автопилота Илона Маска.
Прочитав ему молитву, я вернулся к загадке от моих друзей: "Как прожить на зарплату в 23 000 талонов, когда за ипотеку ты отдаешь 10 000". В математических расчетах и экономических моделях впал в гибернацию.

"...а звезды тем не менее, а звезды тем не менее..."

Звезд не было, только где-то очень далеко на горизонте оранжевым туманом светился млечный путь Газзавода.



Аудиоверсия рассказа: