Орен в отражении.

У нас с супругой есть редкое качество, - получать максимум из имеющегося. Даже на помойке (а живем мы на границе бывшей городской свалки), для тех кто не верит или забыл, напомню мой обзор Орена с 9:46.
Тем не мене и тут создаем праздник или находим единственную локацию, где отдыхает взор. Вот одно из мест наших прогулок:

Атмосферой напоминает мне не Орен, а почему то Гиран, его голубое небо и красно-оранжевый кирпич в отражении:

В Гиране сильно чище. Чтобы сделать этот скрин, я просидел у воды всю ночь, - часа два реального времени.
Прогулялся в La2, но в сожженные калории она мне не зачтется.

Живем мы, увы, не в мире эльфов, а в экологически печальном месте с редкими оазисами. Где для комфортных прогулок доступно лишь пару месяцев в году.
И потому в поиске и созерцании природы находим спасение.

За 7 лет совместной жизни нашли, довели до совершенства и интегрировали все маленькие радости быта и времяпрепровождения.

Мы из тех редких людей, кто будет сажать сирень перед панельным бараком, чтобы заглушить вонь коллектора, тщательно мыть окна с видом на факела газзавода, "дышать чистым воздухом" в паузах между выбросами (с 4 до 7 утра), гулять по городской свалке, чтобы послушать птиц, любоваться отражением в грязной реке, ходить по воду с баклажками на колонку, фильтровать её, готовить домашний йогурты и мороженое, добавляя ягод с рынка (гуглить зону ядерных осадков от близлежащего полигона), печь куличи на Пасху и благодарить судьбу, за то что прожили еще один день.
Мы очень созерцательные, благодарные и автономные люди, для кого важна красота и доброта.
Живем, надеясь только на себя и чудо. На последнее гораздо больше.

Я часто нервозен, крайне критичен и, порой, настроен враждебно к миру за пределами нашего мыльного пузыря. Для меня наш образ жизни сверхценность и сверхсвобода. Больше всего, в последние годы, меня угнетает запрет на выражение мыслей, на то, что снова отнимают право говорить о настоящих проблемах.

Постоянное чувство тревоги и опасности отражается на мне деструктивно, я перестаю доверять миру, любоваться им.
Я чувствую как напряжены мысли и крепко сжаты зубы; всё сложнее поднимать уголки губ из положения вниз. Я помню это постоянное неулыбчивое выражение лица у матери. Вижу как многие люди вокруг очень устали, у них такая же "мимика вниз".

Я так не хочу, потому что эти изменения не вокруг, а во мне.
Потоки информационного мусора и негатива, которые я ежедневно фильтрую, приводят к интоксикации. И мир отражается уже в искривлённом восприятии.
Это частая проблема тех, кто работает вне пропаганды, где "всё всегда хорошо", а напротив, с нею борется, потому у них "все всегда плохо". А это, снова, не так. Вокруг есть и хорошее, и его не мало.

На помощь приходит жена и информационный детокс. Поэтому я устраиваю недели без тлена - пишу о ерунде, играх, отношениях или бытовом. Тем более, что мой быт выверенный и очень комфортный. Над ним работает профессионал.

Сначала меня залюбливали и закармливали, максимизирую качество и разнообразие приготовленной пищи. Каждый день у меня был изысканный пир из простых, но очень профессионально приготовленных ингредиентов.
Частично это снимало нехватку гормонов счастья (речь о химических процессах в организме), но пошли побочные эффекты по здоровью. Я перестал помещаться в единственные штаны и выходить из дома (зачем, если так хорошо?!). Минимум девять месяцев в году это оправдано.
И вы даже не представляете, что такое настоящие куличи по старинному, дореволюционному семейному рецепту (профессиональная хозяйка готовит из двенадцать часов) ... я мог питаться лишь ими неделю! И просить вторую партию.

Когда сам раздулся как опара, стало тяжело дышать во сне (от храпа не спасали ни беруши, ни разделительная нерпа). Затем перевели на диетическую пищу и капельницы. И выгуливают как поросенка вдоль Урала.
За помойкой оказалась старая дореволюционная роща, где гуляли белые люди!

Мы нашли вот такое место и ходим туда на пикник, заодно убираем мусор за животными.
Ксюша заваривает французский мятный чай в термосе, берет с собой не менее вкусные диетические кексы, и мы смотрим в отражение уже совсем другого Орена. В нас.