Новости

Теперь это не блог, а инстаграм еды!

P.S. Нет, это не борщ.

Преступление обижать всех этих людей, кто создает подобное.

Судя по ногтям-бивням - хохлушка.

Не успел переварить завтрак, а уже кормят ужином с чёрной икрой поверх икры морского ежа. Не любитель этого всего, но женщинам очень нравится:



Кабак (Fumisawa Sushi - Novikov Group). Особо рекомендую Карамельный фондан, был настолько невероятен, что никто не успел заснять. Думаю супруга-королева фонданов сможет повторить.

Знатокам моды и этикета.

Ты не должен носить блейзер или какой-нибудь кардиган с дебилоидными заплатками на локтях. Борода у тебя пожёванная - потому что блевал два дня и не расчесал толком. Два француза справа от нас вообще в толстовках были и футболках.

Всем давно пофиг в цивилизованных странах: во что ты одет и как ты хочешь выглядеть. И только у нас народ на полном серьезе считает, что ради того, чтобы сходить выпить чаю на завтрак надо надеть накрахмаленную рубашку и зачесать бороду.
Если от человека хорошо пахнет, он вымыт, у него чистая одежда - значит, он априори не причиняет дискомфорта окружающим своим присутствием и только за ним выбор: носить футболку с бомжом в hotel de crillon или котиков Васи Ложкина в кафе Пушкин.
Я не отрицаю, что хорошо выглядеть важно, но по-моему, гораздо важнее ощущать себя так. Не одежда определяет человека.

Супруга защищает меня от эстетствующих читателей.

Почуюсь в «Кафе Пушкинъ». Обычное утро обычного русского человека в Российской Империи 2021.
Заведение неплохое, диковинное. Не столько про кухню, сколько про развлечение и атмосферу. Лакеи говорят на чистом литературном русском, гардеробщик - актер театра!
Тем не менее, по вкусу хлеба можно сразу определить уровень заведения. Не мишлен, но и вокруг не Париж. Блины достойные. Четверочка.

Немного интерьера:

В лучших РЖД традициях - у туалета!

Гойский намордник с прошлогодней пандемии пригодился. Заскочил в чем был. Отчистят и отмоют в Москве.

Из интересных наблюдений - НИКТО из трудящихся не сопливится, не чихает и не кашляет (иногда только от сухости). И это весной!
Потому как намордники и гигиена вполне неплохо купируют распространение сезонных вирусов.

Проделав лишь половину капельниц по чистки печени, был выписан в столицу.

Лакомлюсь в аэропорту на региональном рейсе. Жаль, что только один шарик сыросодержащего шпателя и загустителя с ароматизатором ветчины. На такую крахмальную горку надо два!
В детстве такое позволить себе не мог, родители говорили - дорого. На витринные бутерброды смотрели как на экспонаты.
Видимо кушать в аэропорту могут только богатые, какие нибудь грузины в черных коженках и москвичи.
Сахара мне много нельзя, пригубил и оставил бутыль, оглянувшись, - вдруг кому, почти целая!

Печаль человека завтрашнего дня (Перевод с английского русского писателя)

Я на неё любуюсь сквозь очки,
иначе портят вид супер-зрачки:
и лёгкие, и печень видно мне —
пульсируют, как осьминог на дне,
между костями. Изгнан в этот мир,
как тёзка Кент, о ком писал Шекспир,
я вовсе не горжусь, надев трико,
могучей грудью, крепким кулаком,
игривым чубом выше синих глаз,
поскольку должен я признать сейчас
мой роковой предел... Не в том он, как
Фантазию удерживает Факт,
а потому не может быть мой дом
в Баварии, к примеру; и не в том,
какое ремесло я изучил,
а в горестном неравновесьи сил.
Я молод, силой жизни наделён
и, как нормальный юноша, влюблён —
но должен своё сердце я смирить,
иначе в браке я могу убить.
В порыве страсти я бы, как вулкан,
разнёс невесту, номер, ресторан,
ещё один, поменьше, за углом,
пяток машин — и, дай бог, всё на том.
А коль она переживёт ту ночь —
каких родим мы сына или дочь?
Какой кошмар явиться может нам,
размазав акушеров по стенам?
В два года он начнёт крушить столы,
ломать ступени, пробивать полы,
в четыре будет он на дно нырять,
в пять лет — в горящей топке отдыхать,
к восьми начнёт считать он поезда
игрушками, а к девяти годам
врагов моих на волю пустит он,
я с ним сражусь — и буду побеждён.
Вот почему, летая в небесах,
в плаще, трико и боевых трусах,
ловя воров, я остаюсь угрюм
и хмуро подбираю свой костюм,
чтоб появился вновь верзила Кент
и плащ убрал великий Супермен.
Когда она у памятника мне
в Центральном парке шепчет в тишине:
«О, Кларк, он просто чудо!», я молчу.
Всю жизнь таким, как все, я стать хочу.