Main

Продолжая бродить по руинам дореволюционных улочек губернии, наткнулся на красивейший дом (его я тоже видел в гуглмапе и вот встал любоваться):



С поправкой на ветхость, без преувеличения, уровень Рима, в который я бы рекомендовал попасть всем интересующимся архитектурной красотой и просто визуальной эстетикой. Рим не дешевый европейский город, но компактный и за посмотреть деньги не берут - ходи глазей. Единственный момент - нужно выбирать нежаркий месяц с минимумом туристов (что сложно, летом я бы не рекомендовал точно) и питаться не в кафешках с английским меню. Чем непримечательнее вывеска и чумазее внутри тем лучше; в идеале чтобы официанты еще и английский не знали (смотрите что уплетают по соседству итальянцы, тыкаете пальцем). А вот ходить лучше по туристическим улицам, они поражают.

Так вот, нечто подобное я видел там. Но где Италия, а где Гранд Тартарская залупа? 4000 километров!
Вот, вот, ебаные вы ж аборигены, у вас все было! Но вы не умеете видеть красоту, вас не научили; не научили даже беречь. Некому.

Потому в 2018 году в центре полумиллионного города до сих пор у людей нет водоснабжения (есть колонка во дворе) или целый сортир.



Панорама закрытых двориков:



Тут блогер Варламов стал бы причитать о потенциале для уютного жилого пространства и был бы тысячу раз прав. Приватность и обособленность от городского шума понимали в РИ, где каждый приличный двор имел свою полузакрытую экосистему.
Кстати это самый центр города, а не какое то село.



Не третья линия улиц у помойки, а прямо съезд с центральной.



Человек без опыта и вкуса не определит, что перед ним не рухлядь с излучателем ТриколорТВ и боярышными обрыганами внутри, а некогда приличный дом.



Чтобы вы понимали, я стою на тротуаре от проезжей части, а дома уходят под нее в грунт (ну как не пошутить про великий потоп после ядерной войны с Наполеоном ).



Какая же красивые были элементы - например, вязь.

Как в сказке отворились иссохшиеся створки окна и над уебищной трубой второго этажа (совки как будто нарочно испоганили вид) показалась морда трудящегося. Он ждал нашего визита.

- Хули пасете? (*классическое выражение ебальника в котором и читается данный вопрос)
- Любуемся декором - придурковато улыбаясь, ответил я на упреждение (перед местной формой жизни важно показывать невраждебность и даже простачковую дружелюбность).
- Да, безобразие с царских времен. Ходят тут и ходят, смотрят и даже ри-су-ют! (все еще недружелюбно пробурчал пролетарий с особым акцентом на слово "безобразие" и брезгливое "ри-су-ют").
- Ну так красиво же! - я утвердительно прокомментировал безобразие, отключил классовый модуль, и сразу продолжил привычный алгоритм вопросов про жизнь. В глубине души владельцу двух окон даже нравилось, что его ничтожное существование проходит под восторженным взором людей. И причина этому - чужая Культура, которую он не только не сберег, но и не понял.

Из десятиминутного общения с её местной формой сложилась типовая картина.

Вдовец-пенсионер, имеет двух сыновей, с ними не видится, потому одинок и любит поговорить, даже не отпускает из разговора. Работал инкассатором, получил квадратные метры в нарезанном доме купца (окно на рыло), сразу отжал метры по соседству (+1 окно), снес весь внутренний декор, лепнину потолка, прочее "безобразие". Но кондиционер (за который стоило бы расстрелять не купца) не его, соседей, у него денег нет. Пенсия 13 000 рублей.

Я пытался выведать кто жил тут раньше, потому что интересны данные о самых старых обителей подобных трущоб. Оказалось, что лет пятнадцать назад почила последняя бабка с причудливым именем (пусть будет Паша), но т.к. инкассатор живет тут очень давно, бабка из первых заселенцев в роскошную недвижимость застала и революцию и военные годы (не ребенком), потому рассказывала разное в здравой памяти.

К примеру, что в войну был страшный голод не только в Ленинграде. Ленинград распиаренный европейский (и это важно) мегаполис и символ, навеки вошедший в мировую истории, а Средняя полоса, как и сегодня, как интернет и нахуй ненужОна, информации о ней очень мало. В 60-ые годы когда решили слепить великую историю, данные об этом стали затирать. Не принято "победителям" иметь четверть территории изуродованных инвалидов и каннибалов.

Голод довольно типовое явление для Поволжья и Урала, на прошлом сайте у меня была целая статья из архивов с людоедами Бузулука, с фотографиями (легко гуглятся).
Вот где был настоящий голодомор и при царе и, тем более, при большевиках, продукты отнимавших под дулом.

На улицах Оренбурга люди аналогично буквально падали от голода, вмерзали или лежали по домам. Их подбирали и ели, особенно если тело молодое. Баба Паша рассказала, что "богатые" люди (у кого были свиньи), кормили скотину человечиной, и сами ели уже свинину. Такая вот "очистка". У большинства же никакой скотины и запасов не было (вокруг ледяная пустыня степи), потому каннибализм был бытовым явлением.
Сама Паша не рассказала как выжала, но может какую котлетку и перехватила.

Поблагодарив за историю, мы поспешили домой, тем более что нарастал запах сероводорода вперемешку с едким запахом паленого пластика. Его богато жгли по всей улице-свалки, прибирались к Первомаю. Где то в гаражах жарили шашлык из кусков свинины.

Прошлую неделю провел в разъездах по Родине с заездами в села для мануальной терапии. Поездом. Один даже попался без дырки в сортире, с биотуалетом (блажь белого человека не срать в миску из под доширака в санитарной зоне).
Состав с сытыми москвичами шел в метрополию, потому имел кондиционер и розетки питания. Шиковал один в купейном.
Предложили еду из трех блюд входящих в цену билета (гречку с мясом, гречку без мяса, и гречку), отказался, получил удивительный вопрос:

- Как так не хотите? Уплочено же! Почему?
- Не хочу.

Ответ был не понят. Подарили бесплатный пальмовый пряник от РЖД и бутылочку воды. Я даже переспросил входит ли ништячок в стоимость билета. Входит, но чай к прянику 50 рублей.
Приятным бонусом шел новый, удобный матрас, а не те обоссанные свертки, в которых живут клопы еще первых большевистских революционеров.

Понравилось все, кроме перекочевавших из плацкарта "Чита-Адлер" ковриков и половиков, занавесок из мешковины, падающей в чай "гардины" (той палочки, на которой шторки должны держаться).

В окне пролетали унылые пейзажи весенней средней полосы. Сгнившие деревни, обугленные леса, выжженные черные плеши полей (зашвырнуть окурок из окна поезда в сухую траву и спалить колхоз имени Ленина - бесценно).
У моего любимого Тоцкого красовались заселенные руины двухэтажных панельных бараков со швами межплитных чиркашей (тут бы охуели даже жители замкадных клоповников - КАК ТУТ ЖИВУТ ЛЮДИ???), ржавая детская площадка, какая то свалка, пасущиеся в ней коровы (фермерское молочко, ням-ням). А перед всем этим бытовым великолепием, в застывшем море сухой грязи, грелись на солнышке чистенькие танки ...
Потому как военный городок. От такой гармонии захотелось пустить слезу и укусить пряник.

Вопрос только - нахуя они тут, с кем и за что воевать? Казахи хотят захватить наши залежи Оренбургских пуховых платков? Или может быть танками удобно гасить восстание школьников Навального?

Увы, не успел запечатлеть, хотя картина эта для здешних мест не диковинная. В остальном скучная обыденность в которую не хочется смотреть (фото на старенький айфон):



Не дай вам бог оказаться тут.
Потому читал книгу "Вилы" (о местном бунте крестьян). Бунт вышел говно; и книга.

Большая часть путей РЖД - непрезентабельная демонстрация необжитой, неуютной и бессмысленно огромной, и от того ненужной территории. Неудобной и некрасивой "природы". В этот период она особенно убога. Изгороди мрачных голых деревьев, насыпи, отвалы, канавы, безжизненные поля, захолустные станции, руины ржавых промзон и перегной колгозов.

Ближе к черноморскому побережью лучше, иногда открываются виды на водные просторы, засеянные поля Кубани, но в целом говно.
Любить местную природу, тем более гречку и Родину могут лишь те, кто не был в по настоящему красивых местах.



Но каждому свое.

В Пенсильвании хорошо!
на самом деле это коровы-мутанты под Волоколамском в сточных водах с завода по производству жидкости для чистки унитазов и стекломоя.

Пошел искать те замечательные дома, что видел в гугле на купеческих улицах Российской Империи. Замкадом в старом центре всех губернских городов (как правило теперь это трущобы окраин) есть их исчезающие остатки.



Один из драгоценных артефактов дореволюционной архитектуры я нашел случайно в стоке платных фотографий и был поражен, что это Оренбург. Замкадная, степная, нищая пердь, а оказывается в прошлом - маленький Петербург.

"Усадьба Сазонова - объект культурного наследия охраняется государством", так гласило описание в поисковике. Неужели удача, подумал я, но тут же отогнал от себя светлые мысли, потому что про "государство" и тем более про его "Культуру" я знаю все и исчерпывающе. А уж если советские берутся что-то охранять ...

Не ошибся. По прибытию на месте, я обнаружил уже истлевший даже не труп здания с фото, а его буквальные кости-руины. Видимо фотография была сделана несколько лет назад, и в реальности ни забора, ни половины стекол не оказалось. Когда то висели муляжи камер, чьи провода вели вникуда:



Про уровень культуры и отношения к наследию исчерпывающе. Первая мысль от увиденного: "Этот народ не заслуживает ни прошлого (оно им чужое), ни будущего." Потом успокоился, в конце концов я на кладбище и было бы странно обнаружить тут жизнь.

Мы молча рассматривали остатки красоты - окна второго этажа. Здание буквально осыпалось на глазах, даже непрофессионалам было понятно - никакая реставрация уже невозможна. Тут как с зубами, необходима хотя бы одна не гнилая крепкая стена фасада, но её не было. Не было даже дверей, лишь забитые дсп проемы:



В это время из такого дверного портала появилась опухшая морда агрессивного советского пролетария. С выражением "хули пасете?" сразу начала требовать деньги, нападая на моего некрупного компаньона. Я одобрил субсидирование.
Деньги в количестве россыпи монет были переведены в офшор брюк, репутация у фракции Бомжей поднялась до отметки лояльности. Бомж поинтересовался не желают ли джентльмены экскурсию внутри.

Внутрь не хотелось, т.к. запах говна из чрева усадьбы буквально сшибал с ног, а я по глупости надел приличное. Кроме того, не известно сколько членов его клана располагалось внутри и пожелай они завладеть моим итальянским стафом, сделать это не составило бы труда.
Прикопают там же, не нашел бы никто, т.к. этот район города, хоть и является центром, но больше напоминает забытый богом трущобы. При чем забытые еще лет сто назад. А когда то это была самая богатая и красивая улица (в следующей статье покажу вам другие дома).

Снаружи было понятно, что смотреть уже не на что. Не осталось ни конюшни, ни каретной, ни подвала-холодильника для хранения льда. Блять! "Подвала для хранения льда ...". Вот как надо жить!
Я закрыл глаза и смоделировал фантазию - Представил как мощный русский купец с окладистой бородой приезжает на выписанной из европы карете (с мягкими рессорами) и его встречают свежими блинами с черной икрой и бокалом шампанского, тоже выписанного из европы, с кусочками льда.

"- Проснись, братан, тут бомжи обосрались!"

Даже ублюдские пластиковые рамы (в реставрацию чужих технологий аборигены не могли никогда) были спиздженны старыми квартирантами. Я нашел на местном сайте тому объяснение:

Жильцы выехали из дома, захватив с собой пластиковые окна (к слову, старые деревянные окна в здании местами остались). В настоящее время дом городской усадьбы А.А. Сазонова 1904-1905 годов постройки расселен.

Дворик напоминал мусорную свалку.



Затаив дыхание я просунул голову в разбитое окно, подождал пока глаза привыкнут к темноте, осмотрелся. Не было даже пола, т.е. никаких артефактов прошлого или хотя бы элементов лепнины. Примерно такое описание я и читал в местной газетенке от 2018 года:

Вместо половины окон и всех дверей черными дырами зияют пустые проемы. В комнатах царит разруха, разбросаны обломки старой мебели и пожитков прежних хозяев, а также повсеместно следы пребывания новых обитателей – лиц без определенного места жительства. Успели наследить в усадьбе и охотники за древностью: практически во всех комнатах вскрыты дощатые полы и местами в стенах разобрана кирпичная кладка – видимо, металлоискатель "кладоискателей" среагировал на какой-то металл, содержащийся под половицами и в стенах здания. Соседи говорят, что прежние жильцы, переезжая на новые квартиры, прихватили с собой и кованые ограждения балкончиков, более ста лет украшавшие фасад усадьбы.

Как выглядел дом несколькими годами ранее (даже спустя стол лет и пережив несколько поколений советских блох, что насиловали его фасад - величественно):



Надеюсь не надо объяснять, что бывшие владельцы это расселенное советское быдло. Что стало с оригинальными купцами понять не сложно, в лучшем случае они бежали.

В это время бомж кабанчиком сгонял на второй этаж, где уцелели стекла, и оттуда привел к нам свою подружку - существо еще более опухшее, возраста ~ 30-60 лет. Не смотря на стройную фигурку, худые ножки и подростковую курточку на ней сложно было угадать возраст (лицо "дамы" напоминало боксера Дениса Лебедева после боя с Гильермо Джонсом).

"Красивый у вас второй этаж! Вот любуемся" - произнес я. Дама зардела даже сквозь и без того гранатовый оттенок щек. "Я там живу, ыыы" - стала возить ножкой в детском ботиночке.

"Знаете кто тут жил?" - продолжил я дружелюбно. Существо не отвечало. Смущалось. Видно было, что мужина призвал ее в целях показать диковинных гостей, т.е. тупо развлечь.

"- Теперь вы живете тут?" - я продолжил.
"- Нет, меня мамка выгнала, я ушла сюда ночевать. А муж (кивает на мужика) за мной ушел", заплетаясь сообщило существо.
"- Он у вас рыцарь, не бросил!" - похвалил я мужа, от чего оба уже млели как коты на солнце.

Поняв что никакой стоящей информации не получу, я протянул запасенные сто рублей. Бомжи не верили, что такое возможно и тут же отправились в романтическое путешествие. За бояркой.

А мы пошли на другие могилы, осознав, что совсем скоро время закончит с этой главой истории, стерев ее навсегда. Мы последние люди кто увидел труп культуры прошлого. Местным она точно не интересна.

В течение пяти лет в Оренбурге опустели более 50 таких старинных особняков, 30 из них имеют статус объектов культурного наследия, остальные признали ценной исторической застройкой. А так, как на полную реконструкцию из тлена (как того требует закон) в бюджете денег не заложено. Примечательно, что закон запрещает повреждение или уничтожение зданий, являющихся объектами культурного наследия. Однако если через какое-то время мы и не увидим здесь бульдозер, подминающий под себя кирпичные стены старинного дома, то вполне возможно, что памятник архитектуры просто-напросто сгорит от какого-нибудь костерка, разведенного холодной ночью теми же бомжами из обломков напольных досок.

orenburg.bezformata.ru

Последние несколько дней воняет так, что кажется если зажечь спичку - пизданет целый город. Западное промышленное оборудование изнашивается (огненные факелы Барад-дура на горизонте не только горят, но уже и коптят как вулкан). Деградация особенно стала заметна в последние несколько лет; авария за аварией.
Ну и весь этот "панельный фонд за горизонт" если не взлетит, то обрушится сам. Сгнило все нахуй.
Гетто моего райончика (у панельки на переднем плане я набираю воду):


СмС оповещение приходит с задержкой, когда ты уже надышался и воспалилась слизистая, т.е. на следующий день. А когда травят по жесткому, уже ничего не приходит, например сегодня. Кашель. Головная боль.

Проверяя окна на щели, из которых под напором вдувается газ (ветер такой, что ставни трещат) наткнулся на удивительно точную передачу моих мыслей:

Основной сюжет которого типичен для голливудского кинематографа: один или несколько рыцарей при помощи электрических пил и автогенов борются с вгнездившейся в недра западного острова - звездолёт, подводная лодка - коллективистской плесенью: осьминогоподобной заразой, которая высасывает у них мозги, кромсает их такие удобные отдельные европейские тела железными зубами и клешнями. И самое ужасное, кульминация - когда лица пожранных чудовищем членов экипажа проступают на его туше и просят ещё сопротивляющихся: убей, убей МЕНЯ, помоги МНЕ. А кому МНЕ? Его-то, как "я", уже нет. Но он живёт. Как элемент восточного коллективистского спрута. И его автогеном. А он кричит, визжа, дрыгая щупальцами, плюясь царской водкой. Да.

И эта мистерия переживается в России как быт, как вдруг ощущаемый столб атмосферы, давящий человека, вдавливающий в почву. Каждый день, час, минуту. Везде. Всюду. Во всём. От расползшихся шнурков на ботинках и криво ввёрнутой в потолок лампочки до Чайковского и Достоевского. И всюду, без просвета. И без азиатской слепоты. Всё видно, всё прозрачно в морозной хрустальной русской ночи, освещённой огромной волчьей луной.
...
Поэтому-то я и хочу вырваться из этого отвратительного русского мира. Он мне неинтересен. Я некоторая сущность. Мой мир конечен. Я через какое-то не такое уж большое количество лет умру. Мне необходимо бесперебойное поступление а) свежего воздуха; б) качественной еды и питья; в) правильной и объективной информации. Кроме того, мне необходима нормальная жилплощадь, рассчитанная на традиции и привычки белого человека, и необходимость находиться в достаточно простых ситуациях. Не в ситуации нищего гениального драматурга, пишущего пьесу о своём пребывании в сумасшедшем доме, а в ситуации располагающего некоторыми средствами джентельмена, снимающего виллу в Швейцарии. Но как мне этого добиться? Я с железной последовательностью использую единственно имеющийся у меня инструмент - мой разум.

Галковский
У него вышло. Увы, я не обладаю и пятой частью такого таланта. Но я что-нибудь придумаю. Или сдохну, вариантов нет.

До Франции надо продержаться, а там прибиться к табору цыган, чтобы не возвращаться никогда.