Main

Утончённый гурман и эстет Лектер накачивает свою жертву наркотиками, делает ей трепанацию черепа и продолжая мило беседовать с поедаемым субъектом, угощает его его же мозгом. Который тут же обжаривает на сковородке, читая лекцию о мозговой дегенерации. По мере беседы субъект превращается в объект, начинает глупо хихикать и отпускать сальные остроты. В конце трапезы хихикающий овощ накрывается небрежно брошенной тряпкой. Как попугай.

Когда в России уничтожили русскую интеллигенцию и русскую культуру, то набрали новичков из инородцов, прежде всего из евреев. Им были созданы идеальные условия для самореализации, да и сами они в значительной степени шли в университеты не от станка и сохи, а были детьми мещан, купцов и интеллигентов, которых лукавая власть оптом записывала в «угнетённые нацменьшинства». Напомню, что уцелевших детей русских специалистов и учёных просто не брали в вузы. В законодательном порядке. Сын русского профессора идёт поступать в МГУ, а ему там говорят: «Куда прёшь, лишенец! Для тебя местов нет. Чай не режим».

Вскоре вумные как вутки русские пошли на лесоповал, в детдома, и после 30-40-х окончательно затерялись как класс. Остались отдельные реликтовые Капицы, проскочившие через социальное сито по особому блату. (ОСОБОМУ - на международном уровне.)

Русских в вузы принимали много, но заведомо как третий сорт. Чтобы попасть русскому в вуз, надо было родиться в глухой деревне, на худой конец, в рабочем бараке.

Всё это привело к неизбежным последствиям. Если в 10-х годах русские интеллектуалы по доброму прыскали в кулак над «зинкиным жидёнышем» Мандельштамом, которого, как Есенина, чесали за ушком и кормили сахаром с рук, то в 20-е местечковые активисты русских хохотунов охаживали дрекольем – только хруст стоял. Русские могли ещё, подобно Булгакову, строить гордую мину – потому что на злобе и бескультурье никакой ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ конкуренции не построишь. Но уже в 30-е годы «новая национальная политика» стала давать плоды. Евреи по праву заняли место в первых рядах.

После войны метода «кладите больше заварки» привела к тому, что в крупных городах слова интеллигент и еврей стали почти синонимами, а «интеллигентный еврей» - тавтологией. Любителям поговорить о поэзии Баратынского или музыке Прокофьева надо было для начала выискать в толпе характерный профиль арабоевропейского метиса. Там вместо матерной ругани и алкогольного булькания можно было дождаться человеческих слов.

Если к 60-м годам советская интеллигенция всё же была отчасти русской, то только потому что в процессе культурной ассимиляции евреи сильно смешались с русскими (как правило, гораздо менее культурными). Биографии Аксёнова или Трифонова тут вполне типичны. Стопроцентно русские интеллигенты, как правило, были выходцами из далёких деревень, и перегружены соответствующими проблемами (Шукшин, Астафьев и т.д.). Так возникла дилемма городской и деревенской прозы.

В этническом смысле прикол состоял в том, что «деревенщики» зачастую были русскими, породнившимися с более культурными евреями, а «городские прозаики» были евреями, смешавшимися с менее культурными русскими. Примеры приводить не буду – капнёте и обнаружите что это ситуация ТИПОВАЯ. Это придавало тогдашней полемике непередаваемый комизм. Деревенщики говорили: «Что евреи за сволочной народ. Возьмём к примеру тёщу». А «горожане» рассуждали о Ходасевиче на фоне ковра, где красовалась амуниция «бати» - червонного казака Архипа Трофимовича Непейводы.

Краешек эпохи еврейского засилья я застал в конце 70-х - начале 80-х. Отсюда у меня преувеличенные авансы и симпатии к евреям. Я с молодости привык, что еврей это человек культурный и воспитанный.

Но это были остатки былого величия. С 70-х в СССР началась массовая еврейская эмиграция, множество людей уехало. Уехал Аксёнов, Некрасов, Эрнст Неизвестный, Галич. А с ними и второй-третий разбор.

Но евреи ещё держались. Черепную коробку им Социальные Мастера вскрыли, но в мозге особо не копались. Так только... беседовали. Разогревали сковородку, резали лук-шалот, крошили сухари для панировки.

А вот в период перестройки уехало всё, что могло передвигаться. Остались барыги и уголовники. Ещё - круглые дураки. Ну и старые шестидесятники – доживать свой век.

И в 90-х милых интеллигентных евреев подменили. Полезло хамство, матерная ругань, водка... В 00-е ситуация только зафиксировалась.

А потом... Потом заскворчали еврейские мозги на сковородке эмиграции, дали оглушительный «аффект».
Пошла водка, ёбля, воровство, «сука, блядь, очки раздавили». «Мрак, жуть». «Москвошвея».

Те, кто уехал, оказались ломтём не только отрезанным, но и съеденным. Потому что «кладите больше заварки» для еврейских эмигрантов никто делать не стал. Пожалуй, ещё и подножку подставили. На всякий случай.

А русские... А русские за эти 20 лет поднялись сильно. Я не о себе. Я исключение. Был исключением в 20 лет, остался и в 50. Но за это время выросло поколение русских культурных людей. Без мата и водки, с интересом к духовной жизни. А главное, добрых и открытых. Умственно здоровых.

И это изменение огромное. Геология, а не политика. Даст это свои плоды, как и положено в геологии, не сразу. Пройдёт 10 лет, 20, 30. Пускай 50. Но культурный процесс, раз запущенный, остановить нельзя. Это закон.