Main

Если такая книга, как «Россия в 1839 году», считается в РФ, с одной стороны, важным историческим свидетельством, а с другой — изложением архетипичного взгляда Запада на Россию, то это говорит о крайне нездоровом интеллектуальном климате, существующем сегодня в нашем отечестве. И ведь бесконечное потрясание сочинением де Кюстина — это ещё ерунда по сравнению с тем, что устроили некоторые наши сограждане вокруг трилогии Толкиена.

Мне довелось прочесть на чешском языке роман Кирилла Еськова «Последний кольценосец», в котором история Средиземья переписана… с позиции орка. Насколько я знаю, в таком же духе выдержаны и книги Ника Перумова. Самое лучшее, что я могу сказать об этих прозведениях — там по крайней мере нет мата. Несколько позже некто Михаил Елизаров написал «Оркскую песню», в которой присутствует уже полный набор советофильствующего джентльмена — и мат, и туалетная лексика, и фантазии о сексуальном насилии, и «краснозвёздные назгулы», и «белокаменный Мордор», и «помнишь, брат, как давили эльфийскую мразь».

Вот образец реакции его слушaтелей:

«Римляне писали об окружающих народах, что это дикари, нелюди, зверьё. А пленных римляне отправляли на арены, где их рвали под рёв плебса хищные звери. С этого и началась тотальная пропаганда. Геббельс превзошёл римских учителей. И для Запада мы никогда не были людьми — они всегда считали нас недочеловеками, зверьём. Толкиен рассказал, где живут орки — на Восток от Средиземья. Орки Толкиена — это мы от века. А урукхай — это советские люди, не знающие страха, не ведающие боли, голода и холода. Это — про Красную Армию во Вторую мировую. Страха не ведали, воевали и побеждали голодными, холодными и едва ли не голыми руками — европейцу этого не понять».

Это подлинный комментарий, месяца два назад оставленный некой дамой на ютьюбе под клипом Елизарова «Оркская песня» (орфография и пунктуация приведены в соответствие с нормами русского языка; в оригинальной версии данного текста было шесть или семь лишних запятых, затруднявших восприятие его смысла). Вообще комментариев там довольно много, и все они выдержаны в подобном духе. Я прожил в СССР двадцать три года и думал, что советские патриоты меня уже ничем не удивят. Но оказалось, для советских людей нет ничего невозможного. Свои чудачества последних ста лет они увенчали тем, что сами себя объявили орками и урукхаями.

Вообще-то Толкиен написал совершенно прозрачную аллегорию Второй мировой войны, и под каждым из народов Средиземья вывел вполне определённых участников этого глобального столкновения. Англосаксов он сделал эльфами нескольких ветвей, немцев — орками, поляков и югославов объединил в Гондоре, итальянцев отдал под власть Сарумана, евреев-гномов подверг Холокосту в подземельях Мории, а русским предоставил сражаться на отдельном фронте в качестве роханских всадников.

Это настолько очевидно и подчёркивается в таком количестве деталей (от описания рохиррим как живущих в степи светловолосых бородачей до проведения сражения в Хельмовой пади по сценарию Сталинградской битвы), что любая другая интерпретация просто лишена смысла. Но на свете нет силы, которая смогла бы объяснить слушателям Елизарова, что нормальные люди называют орками не своих ключевых союзников, а противников, и что на голодный желудок да голыми руками ещё никто никогда не выиграл. Кстати, автаркии бывают только в сказках. В реале наши с вами роханские предки сражались против германских орков и урукхаев эльфийским оружием, полученным по ленд-лизу. И тушёнку они ели тоже эльфийскую.

​

Русская репутация (СиП от 15 февраля 2017 года

Технари и прочие люди, не имеющие успеха у красивых женщин, не могут понять, что не все теории заговоров - теории. Есть и практики. Но чаще это игра; и в неё может играть каждый. Чем больше людей вовлечено в обсуждение, тем интереснее и насыщеннее игра.

Иногда такая игра может открыть необычный взгляд, а может просто развлечь. Пик удовольствия наступает, когда ты сам веришь (настоящий автор не может не верить в то, что пишет в момент), тогда на секунду виднеется купол.

Говноментарии могут входить в состояние игры лишь через юмор и философию, технари же могли бы внести конструктивную составляющую, используя тот же подход (играя с детьми в войнушку, вы же не объясняете им, что действо не имеет смысла т.к. оружие не настоящее?). Правильное поведение - подыграть.
В таком случае технарь становится и гуманитарием - т.е. на один шаг приближается к высшей форме человека мыслящего и самоироничного. У него пропадает раздражение и ему улыбаются красивые женщины, а братюни в блестящих шапочках похлопывают по плечу.

Случайно зашедший читатель, сам того не подозревая, попадает в зазеркалье, у него трещат шаблоны, с неба падают осколки, а окружающие за этим наблюдают через стекло, находясь как бы над.

Devol, в своих последних заметках (1, 2), особенно про такое странное явление как Covid-19 (которому не мешают массовые революционные гулянья или военные учения; и от которого не сдох ни один местный клоун), очень точно передал мысль, что мы живем не совсем в том мире, к которому привыкли. И что вся эта политика - никчемная возня сапиенсов, а кое где так комедийный спектакль.

Но старая ширма рвется, а количество событий таково, что внимательные, да увидят главное. За всеми локальными проблемами прошли не просто видео о тех, кто над нашим террариумом (с МКС их уже не шифруют), а подлинные свидетельства (смотрите внимательно, не пропуская, фильм небольшой):


Вселенная открывает им свои тайны, изучай, постигай, не хочу, хочу жрать говно...

Порой в наших комментариях появляются глубокие, литературные вещи. Например очень точное объяснение нечеловеческой жестокости, тех, кто должен охранять нас от насилия:

Мне в принципе уже все давно известно про людскую натуру, могу зачастую поставить себя на место той или иной личности, поняв те порывы что главенствуют в ее нутре в тот или иной миг. Но подобную кровожадность сымитировать внутри себя как-то сложно. Тупо интересно какими путями в наше время воспроизводят подобных юнитов.

Первое что приходит на ум — лишения. Будто я человек с изломанной судьбой который прежде всего сам для себя клетка. Но потом, меня еще чуть ли не насильно удерживают где-то, топят в исконных человеческих инстинктах и иерархиях. А затем — резкий контраст. Мне показывают людей которые все это время осмелились существовать как-то иначе чем я. Эти наглые твари с чего-то вдруг ходят за ручки по паркам, катаются ради развлечения на мотоциклах, едят картошку фри и смеют даже что-то выбирать в своей жизни. Нет, для меня это неприемлемо. Кто они такие чтобы вообще ходить без оглядки? Дышать так самонадеянно, так вальяжно? Недопустимо. Нужно утянуть их с собой любой ценой.

Ilana

Если долго бороться со злом, сам им становишься. Но тут прозаичнее. У зеков и вертухаев, особенно в удаленных уголках, стирается культурная граница, ведь сидят в изоляции обе стороны, решетки - условность. Изолированы и завязаны друг на друге обе категории. Сидят вместе.
Порой можно обменяться звездами на погонах и ключицах, и разницы не будет!

Основа белоруской идентичности так называемых силовиков и прочих погон - победа над фашистами. Ими и стали.
И натурально воспроизвели концентрационные лагеря для простого населения.

В масштабах целой страны концентрационный лагерь был совсем недавно, многие в нем родились и выросли. А кто то даже скучает по тому режиму . Белорусы, те что родились после, почувствовали на себе его природу.

Именно оттуда корни такого явления как советские граждане: старухи , ржаные-гречневые мужики, солдафоны, прочие ватники - пребывание в клетке; отсюда искалеченная форма мировосприятия. Их не просто так на целый век изолировали от мира, создав перевернутую систему ценностей и образ врага в виде самой жизни.

Подвергнутые личностному насилию и общественному закрепощению люди боятся проявления иной жизни и права выбора как элемента свободы. Люди боятся хлопать в ладоши в виде формы мирного протеста!

Многие не понимают зачем. Как собака, всю жизнь просидевшая на цепи, хлебе и воде, вдруг выпущенная, остается сидеть у будки и лаять за забор. Животное не знает как жить по другому, но знает что где-то там враг.

New York Times опубликовало (https://www.nytimes.com/2019/03/23) мощный текст с основным тезисом: потребление цифровых услуг - это признак бедности. Мы говорим цифровая экономика, а подразумеваем экономика услуг для бедняков.

Вы бедный, если ваш врач консультирует вас по интернету, а не в ходе личной встречи.
Бедный, если ваши дети учатся онлайн, а не у оффлайновых преподавателей.
Бедный, если покупаете товары онлайн, а не в красивом магазине в центре города.

Для бедных существует гигантский рынок сексуальных услуг онлайн, на котором жители третьего мира продают эротические фантазии бедным гражданам мира первого, которые в состоянии потратить на это лишние десять долларов.

Тот факт, что богатые предпочитают старомодных тьюторов, личных тренеров и поваров, а не Coursera или доставку еды через смарфтон, ни для кого не секрет. Но автор статьи Нелли Боулерз идет дальше и заявляет, что происходит "люксеризация" человеческих отношений.

Если вы по-прежнему получаете услуги от живых людей или имеете возможность общаться с ними, значит скорее всего вы представитель новой элиты, престижное потребление которой заключается в отказе от цифровых услуг в пользу оффлайновых.

Бедные покупают в кредит Айфон, богатые отказываются от смартфонов. Бедные стараются сделать так, чтобы их дети умели пользоваться компьютерами, богатые предлагают своим наследникам частные школы, где обучение строится на общении между людьми. Жизнь, проведенная перед экраном, теперь есть признак вашей неуспешности в жизни.

В этом моменте Боулерз сбивается на довольно спорные утверждения о том, что взросление с гаджетами вредит когнитивному развитию детей и утверждает, что на стороне IT-корпораций в этой дискуссии выступают многочисленные недобросовестные психологи.

Но когда она описывает 68-летнего пенсионера, живущего на прожиточный минимум, главным собеседником в жизни которого стал нарисованный на планшет кот по имени Sox, текст в целом воспринимается как чрезвычайно убедительный. Нарисованного кота для присмотра за пожилыми людьми придумал 31-летний бизнесмен, сотрудники его стартапа работают из Филиппин.

Если о том, что вы умираете, вам сообщит компьютерная программа, это значит, что вы умираете как бедняк в цифровой экономике.

У богатых общение с людьми — жизнь без телефона в течение дня, выход из социальных сетей и отсутствие ответа на электронную почту — стало символом статуса.

Все это привело к любопытной новой реальности: человеческий контакт становится элитным продуктом. Поскольку в жизни бедных появляется все больше экранов, они исчезают из жизни богатых. Чем вы богаче, тем больше вы тратите, чтобы быть за кадром.

Что то подобное я пытался объяснить в заметке про "элитарную" игру Бойцовский Клуб, как игру для бедных ("Хобби не по уровню"), и был совершенно не понят.
Или вот еще живая иллюстрация - КАК МЫ ПРОВЕЛИ ЛЕТО, до которой New York Times-у бесконечно далеко.

Люди постсоветского пространства, в массе, не смогли стать бедными по New York Times, а нормальную жизнь белых людей доцифровой эпохи они никогда не знали.

Они с трудом могут себе позволить дешевые смартфоны, у них нет компьютеров или они устарели, любая современная деталь от ПК (например видеокарта) требует накоплений или эквивалентна нескольким средним зарплатам.
Никто из них не пользуется доставкой товаров и до сих пор вынужден выращивать овощи для прокорма. Заказ суши (т.е. переваренного риса с майонезом) - роскошь.
В лучшем случае у них пиратский софт, они (их дети) не могут покупать игры и платные подписки на ТВ и сервисы.
Отсюда пиратство, а ведь это всё цифровой ширпотреб.

Мир ушел из Древнего Египта, где отличие Фараона от раба заключалось в сандалиях, но пришел в глобальный цифровой ГУЛАГ, где рабы сами добывают себе пальмовое масло , платят коммуналку за камеру в панельном бараке и за персональный излучатель Правды .

Жизнь не на "лоудитаил", медицина, настоящее образование и свобода перемещения так и остались прерогативой рабовладельцев.